ВЕЧНЫЙ ПОДВИГ, ОН ВАМ ПО ПЛЕЧУ…

(С места событий).

(Городская клиническая больница № 15 им. О. М. Филатова. Офтальмологическое отделение № 2. Зав. Отделением Д. В. Кац).

После 80-ти лет мое зрение стало заметно ухудшаться. Катаракта. Почти три года я колебалась – делать операцию по замене хрусталика или нет. Я боялась. Наконец, я решилась, и с 21 января я уже в больнице, и очень быстро оказываюсь во втором офтальмологическом отделении на 11 этаже.

              Чистота и порядок идеальные. Меня доводят до палаты № 4, теперь это мой дом. Робко осматриваюсь: пять коек, все женщины пожилые. Ко мне подходит доктор и ведет за собой, объясняя при этом строго, но доброжелательно: «Вот кабинет, где закапывают лекарства. Понятно?». – Говорит он два раза. Видимо решив, что я глуха, глупа или вообще ничего не понимаю (все-таки 83 года!), я киваю головой. Он повторяет в третий раз: «Понятно?». Теперь я отвечаю членораздельно: «Понятно. Спасибо».

- Вон, дальше еще один нужный кабинет. Видите, рядом красная дверь. Это ориентир. Понятно?

- Понятно, да.

           И так, на протяжении всего длинного коридора, до ординаторской. Тут много врачей. И доктор исследует мое зрение на 4-х или 5-ти устройствах. Затем я подписываю целую почку бумаг, и мой доктор Хлобыстов Александр Александрович доводит меня до моей палаты.

- Отдыхайте. Операция – завтра.

          Я раскладываю свои вещички и ложусь на кровать. А в палате убирается нянечка, маленькая молодая женщина (Негора, как узнала я позже). Она протирает каждую перекладину наших тяжеленных железных кроватей, протирает каждую тумбочку, отодвигая даже тыльную сторону, каждую лампочку над кроватью, подоконник, батареи.

            Все. Наступает тревожная ночь. Доктор предупредил, что утром ни пить, ни есть нельзя, а если необходимо принять свои лекарства, то запивать их можно только одним глотком воды.

          Рано утром к нам в палату входит медбрат Александр Лопаткин, который стал для нас просто Сашенькой. Он собирает нашу лежачую больную, одевает ее, помогает сесть в кресло-каталку и увозит в операционную. Затем Сашенька забирает нас троих ожидающих и везет на лифте на второй этаж. Мы подходим к «святая-святых» - операционной. Сашенька с какой-то виртуозной скоростью надевает нам шапочки и раздает бахилы. Я никак не могу их разделить. Сашенька сам обувает нас троих. Мы сидим в ожидании. Меня забирают первой и подводят к этой «Голгофе», помогают подняться на стол. Впереди за столом и несколько справа стоит совершенно незнакомая фигура, вся в зеленом, в маске и в шапочке. Я пытаюсь догадаться, и тихо спрашиваю: «Александр Александрович, это Вы?». Он тихо отвечает: «Да». Теперь я несколько успокаиваюсь и ложусь на стол. Голова попадает в какую-то впадину.

           Теперь я могу сказать, что самым сильным болевым ощущением во время операции был укол в вену руки для установки капельницы. Дальше были два укола в самый глаз тонюсенькой иголкой. Боль была терпимая…

           Я напряженно жду: что же еще? Проходит не очень много времени, и вдруг раздается голос: «Операция окончена». Я ничего не могу осознать.

          Рождаются же такие врачи! А наш Александр Александрович просто хирург от Бога! Мне помогают сойти со стола, и вдруг – резкий окрик: «Голову не наклонять!» Это я хотела саама снять бахилы. Сашенька усаживает меня в кресло-каталку и вывозит в коридор, где нас уже ждет второй оперированный. Худенький, стройный медбрат везет нас на двух колясках одновременно, ни разу не зацепившись, почти бегом.

          Начинаются больничные будни. В этот день и на следующий, наш доктор заходит в палату три-четыре раза, смотрит глаз и сам закапывает лекарство. А ведь мог поручить это медсестрам. Но делает это сам.

            Вот мне и захотелось рассказать москвичам, какие удивительные и замечательные врачи, тихие Герои, живут и работают в нашем городе, как они возвращают людям свет. Поэтому от меня им огромнейшая благодарность и низкий поклон.

                    Да хранит и помогает им Господь!

21-25 января 2020 года.

Ветеран труда Д. И. Кузнецова.

*Фото из интернета.