Александр АФАНАСЬЕВ

«АМЕРИКА ПРЕВЫШЕ ВСЕГО!». 

ИЗ ИСКРЫ ИСКЛЮЧИТЕЛЬНОСТИ – ПЛАМЯ ФАШИЗМА

            Выступая в апреле 2009 года в Страсбурге, президент США Барак Обама сказал: «Я верю в американскую исключительность, также как, я полагаю, британцы верят в британскую исключительность, а греки – в греческую». Сказано вроде бы всё правильно, но неприятный осадок остаётся. Во-первых, смущает приведённый ряд сравнений: не бразильцы, например, или конголезцы, а именно бывшие колонизаторы британцы и основатели цивилизации греки. Во-вторых, не покидает ощущение неискренности и лукавства. Ибо британская и греческая исключительность – это, извините, нечто прошлое, в значительной мере изжитое, причём со многими серьёзными издержками для человечества. А об американской исключительности говорится как о явлении настоящего времени и даже как о проекции на очень протяжённое будущее – некое нескончаемое «американское тысячелетие», ассоциирующееся с пресловутым «третьим рейхом».

            Вера в американскую исключительность, приобретшая у элиты США характер религиозного фанатизма, родилась далеко не у одного Барака Обамы и вовсе не в последнее время. Её корни уходят вглубь истории американского государства. Захватническое вторжение массы англо-саксонских авантюристов на территорию Америки, вооружённый разрыв отношений с Британской метрополией, почти полное истребление не покорившегося захватчикам аборигенного индейского населения, бесчеловечный ввоз негров-рабов из Африки на хлопковые плантации, силовое решение (Гражданская война) внутренних проблем промышленного и финансового развития страны, - таков набор первичных проявлений «американской исключительности». Он весь состоит из агрессии, бунта, чудовищной эксплуатации, братоубийства и бесконечных распрей, решаемых исключительно вооружённым путём.

              Имея подобный, не очень впечатляющий в моральном плане, этногенез, прагматичные отцы-основатели американской нации с самого начала озаботились имиджевой стороной рождавшейся в хаосе и в сути своей хаотичной американской демократии.  Американцы гордятся своей Декларацией независимости, принятой представителями 13 штатов в 1776 году. День её принятия (4 июля) объявлен государственным праздником США. Имена 56 человек, подписавших Декларацию, вписаны золотыми буквами в историю Соединённых Штатов. Их памяти посвящён специальный мемориал в Вашингтоне. Принципиальные идеи Декларации легли в основу Всеобщей декларации прав человека, инициированной супругой президента США Элеонорой Рузвельт и принятой ООН 10 декабря 1948 года. Постулаты прав человека на свободу слова, совести, собраний, неприкосновенности личности и т.д. положены в основу деятельности бесчисленных правозащитных организаций, насаждаемых по всему миру и щедро финансируемых американской казной.

            Но читал ли кто-нибудь из нынешних непримиримых правозащитников, требующих неукоснительного соблюдения «неотъемлемых» прав человека, текст самой Декларации 1776 года? А если читал, то вдумывался ли он при этом в её противоречивый глубинный смысл, тщательно скрываемый за гуманистическими словами о «свободе слова», «свободе совести», «свободе от нужды» и «свободе от страха»? Задумывался ли он о том, с какой целью и под каким соусом был изъят в процессе работы над Декларацией целый раздел, осуждавший рабство и работорговлю? И, наконец, не находил ли он циничными рассуждения отцов-основателей США о «безжалостных дикарях-индейцах, чьи признанные правила ведения войны сводятся к уничтожению людей, независимо от возраста, пола и семейного положения»? При этом ни слова о том, что индейцы в Америке имели равные и даже большие права на свободу и независимость, так как защищали собственную землю от посягательства чужеземцев.

            Мы часто недоумеваем и возмущаемся по поводу «двойных стандартов», применяемых европейцами в подходах к нам и в оценке наиболее значимых мировых событий и явлений современности. Но ничего удивительного в этом нет, и возмущаться здесь нечему. Двойственность заложена в самой природе эгоистичного европейца, американца в особенности: всё, что полезно лично ему, - несомненное благо; всё, что ему невыгодно, - безусловное зло. Декларация независимости США – классический пример подобного двойственного европоцентризма, возведённого ныне в абсолют. Основным побудительным мотивом отделения американских колоний от английской короны была чистая прагматика, причём с уклоном в буржуазный меркантилизм. Сколько же злобы и инсинуаций вылили отцы-основатели на голову британского короля Георга III (1738-1820), приписав ему «длинный ряд злоупотреблений и насилий», хотя вся вина его состояла в том, что именно он в это время возглавлял английскую метрополию, от владычества которой меркантильные американцы решили освободиться.

            Говоря попросту, отнюдь не бедную верхушку колоний обуяла элементарная жадность, так как значительная часть прибылей утекала в Англию в виде налогов. Она сочла такой порядок распределения капиталов для себя невыгодным и инициировала бунт низов, возглавив «освободительное движение» в целях укрепления своего господства во вновь создаваемом американском государстве. При этом рисковали своими жизнями исключительно низы, а верхи потирали липкие руки в предвкушении предстоящих прибылей. А сколько сентиментальной словесной массы исторгали при этом они из себя, чтобы скрыть истинные намерения: в ход пошли и такие определения, как «добрый народ колоний», и призывы к Всевышнему «подтвердить честность наших намерений». Разве мы не наблюдаем ту же самую картину и сегодня, когда достойные наследники «мирных переселенцев», действуя с чрезвычайной жестокостью в отношении народов Югославии, Ирака, Афганистана, Ливии и других стран по всему миру, оправдывают собственную чёрствость и бездушие исключительно «честными намерениями»?

               С того «славного», «героического» времени Америка росла, росла и выросла в гигантского, чудовищно раздутого паука-ростовщика, обустроившего своё гнездовье-логово в Нью-Йорке и раскинувшего по всему миру свои липкие тенёта, в которые массами летят и попадают простаки-мухи, доставляя ему алчно-похотливое удовольствие. Почему американская элита, тот самый ненасытный ньюйоркско-вашингтонгский «истеблишмент», так упорно держится за капитализм, так мощно проталкивает идею капиталистической глобализации и так яростно ополчается на лидеров тех стран, которые пытаются сопротивляться этой капиталистической махине? Всё очень просто. США – не только продукт ломки феодально-крепостнических отношений в процессе 16-18-го веков или признанный лидер современного капиталистического мира. Они – олицетворение, суть и символ этого мира, священный храм Мамоны, в котором царит культ библейского «золотого тельца» и исповедуется лукавый дух его, маскируемый идеями демократии и христианским фарисейством.

         Фраза Майкла Корлеоне из фильма «Крёстный отец»: «…только бизнес, и ничего личного», - сказанная им перед тем, как идти на кровавое «дело», есть суммарное кредо и этого культа, и этого духа. «Личное» - это эмоции: горе, радость, ревность, обида – злоба, наконец. Для элитарного американца, подобного потомственному гангстеру Майклу, такое «личное» - удел простых обывателей, маленьких человечков. А вот прибыльный бизнес в его устах – это святое. Причём святое настолько, что кровавые жертвы, приносимые на алтарь «золотого тельца», тоже как бы освящаются, становятся чистыми и непогрешимыми. Капитал для преуспевающего американца, независимо от рода его деятельности – это вовсе не конкретная сумма денег, необходимых для нормальной жизни. Нет, - это некое святилище, настоящий земной рай. «Американская мечта», о которой с придыханием твердят проповедники земного счастья, - это, по своей сути, всего лишь фетиш миллионного состояния, добытого любым путём и растрачиваемого на удовлетворение распаляемых эгоистических прихотей.

           Капитализм вообще, а американский в особенности, по своей природе неотделим от либерализма и фашизма. Либерализм при нём играет роль фасада, декорации, заманчивого миража; фашизм же – это, напротив, жёсткая реальность, цепной пёс на страже богатства. Когда капитализм ещё только вставал на ноги, укреплялся и развивался, он был умён и дальновиден. Он одну десятину сколачиваемого капитала тратил на церковь, а вторую – отдавал на откуп либералам-практикам, которые пускали её в образование и просвещение людей, в искусство, в призрение больных и сирых, в прославление «благодетелей». Однако, добившись господства, капитализм стал экономнее и сосредоточил свои усилия исключительно на подкупе власть имущих, прессы и либеральной интеллигенции, возложив на них всю полноту ответственности за жизнь людей и собственный имидж. Либерализм в капиталистическом обществе выполняет не более чем служебную функцию, направленную на умиротворение людей, обираемых Капиталом. Это функция ласкательная, успокоительная и по своей сути фальшивая.

    Фашизм – полная противоположность либерализма, его, можно сказать, оборотная сторона. Фашизм вступает в действие, когда либерализм под напором реальных фактов теряет свой дар лукавой убедительности и уже не срабатывает как метод умиротворения людей. Тогда-то и выпускается Хозяином на волю злобный пёс фашизма, вскормленный мясом с кровью и натренированный на травле людей. Всё это с ужасающей наглядностью было нам продемонстрировано на Украине, выбранной Мамоной в качестве очередной и очень лакомой жертвы. Какими сладкозвучными сиренами парил над Украиной западный либерализм, заманивая доверчивых простаков «бесплатным сыром» к вступлению в сообщество сытых и обеспеченных. Казалось, цель уже достигнута и мышь – в мышеловке, но вдруг облом. И как же резко, вдруг, без всякого перехода, изменился не только тон, но и всё поведение вчера ещё сладкоголосого либерального Запада. Мирный майдан в мгновение ока расступился, и на сцену одним скачком выпрыгнул скрывавшийся в задних рядах свирепо оскалившийся пёс фашизма.

        Этот пёс уже вдоволь нагулялся по странам Балканского полуострова, Северной Африки, Ближнего Востока и Центральной Азии. Растерзав в клочья Украину, он должен был наброситься на Россию и пойти гулять дальше на Восток, истребляя ни в чём не повинных людей до тех пор, пока Хозяин мира не приказал бы ему – «К ноге!». Почему же капитализм, продолжая свои либеральные игры, в последнее время стал всё чаще прибегать к услугам фашистов? Ответ простой: либерализм ветшает и изживает себя, он выдыхается сам и уже не способен вдохнуть веру в исключительность Соединённых Штатов, в их особую капиталистическую миссию на нашей Земле. Значит, надо подкреплять либерализм фашизмом и, тем самым, силой доказывать право США на мировую исключительность. Когда же либерализм полностью исчерпает себя, а услуги псов-фашистов станут слишком дорогими или неэффективными, следует ожидать, что из своего нью-йоркского логовища выползет собственной персоной огромный ядовитый Паучище и начнёт мстить людям, брызжа на них своим смертельным ядом.

             Но есть и другой вариант развития мировых событий. Он обусловлен простой истиной: когда то или иное явление доходит в своём развитии до абсурда, оно саморазрушается и перестаёт существовать, уступая место своему антиподу. Думается, сегодня уже можно говорить не только об усталости либерализма и утрате им своих умиротворяющих функций. «Устал» и капитализм как таковой, теряя позитивный смысл и моральное оправдание для своего существования. Одно дело, когда капиталистов было много и когда они обладали разумом и здоровым чувством самосохранения. Тогда они не только брали, но и отдавали, думали не только о себе, но и о других, в том числе и о человечестве. Тогда капитализм, действительно, был «прогрессивным» явлением, особенно по сравнению с эпохой самодовольных королей и чопорных феодалов. Но ведь сегодня ситуация коренным образом изменилась, и уже современные кланы монополистов превратились в фактических «королей» и «феодалов», препятствующих нормальному развитию мира и благополучному существованию человечества.

           Украинские события нам многое прояснили и в этом плане. Нынешний мировой кризис благосостояния и благополучия людей только кажется временным и сугубо финансово-экономическим. На самом деле это кризис системный, кризис олигархического капитализма, кризис капиталистических элит. Капиталистические ценности перестали работать на людей, на основную их массу. Они обслуживают уже только себя и свою элиту – узкий круг «избранных», культовых служителей Капитала. Мировые политические, экономические, социальные, культурные и духовные институты, вырабатывавшиеся веками, уже только имитируют свою 

деятельность. Реальной же властью над миром обладают так называемые «теневые структуры» - невидимые, неслышимые, бесконтрольные и безответственные. Им не 

нужны ни мир, ни стабильность, так как больше всего их устраивает хаос – та самая «мутная водичка», в которой хорошо «ловится рыбка». Им не нужны люди сами по себе, их устраивают только марионетки, беспрекословно исполняющие их волю, какой бы безумной она ни была.

           На Украине сейчас решается не только судьба конкретных людей – украинцев, русских, представителей других этносов. И даже не судьба отдельных стран – Украины, России, США, европейских и азиатских государств. Всё гораздо сложнее и серьёзнее: решается судьба века и даже

 тысячелетия. «Тени» покинули свои норы и встали непосредственно за спинами Барака Обамы, Ангелы Меркель и их соратников. Прямое участие «теней» в украинском конфликте ощущается физически. Это очень серьёзно: значит, предстоит жёсткое и длительное противостояние. Если мы не спасуем и выдюжим, спасём не только себя и наших братьев на Украине. Мы, по Шварцу, заставим тень «знать своё место». Ради этого стоит не только «день простоять», но и «ночь продержаться». Ибо только так и можно защитить мир от жадных и ненасытных «буржуинов».