Князь В. А. Голицын.

ВСТУПИТЕЛЬНОЕ  СЛОВО  НА  ПРЕЗЕНТАЦИИ.

         Недавно на презентации новой книги своих стихов в Доме Русского зарубежья им. А. Солженицына выступил Глава Международного союза дворян, член Президиума Общественного совета ОМТ князь Владимир Александрович Голицын.

            На издание этой книги меня сподвиг мой троюродный брат Михаил-старший, с которым в июне этого года мы простились. Мы с ним были в Ярославле на празднике поэзии, который проходил в бывшем имении князя Михаила Николаевича Голицына - Ярославского губернатора в течение 26 лет с 1801 по 1827 год. Там авторы читали стихи свои и мы тоже, а актёры читали стихи известных авторов. Прекрасно читал стихи и вспоминал о Высоцком и Таганке всеми нами известный и любимый Вениамин Смехов. А жили мы с Мишей в гостинице в одном номере, гуляли по вечернему Ярославлю и любовались городом. Как то вечером он мне говорит: «Слушай, а что ты не издашь свои стихи? Ты обратись к Волкову Вячеславу Евдокимовичу в «Русскiй Мiръ», я там уже издавал свои книги». И вот в результате переборки своего архива я выбрал стихи и с помощью Вячеслава Евдокимовича вышла представляемая ныне книга.

           Теперь полистаем эту книгу, полистаем по годам. Я окончил 10 классов в 1956 году, а далее…

И пошло, всё как в волшебной сказке –

“Подхватили две больших руки”…

И в начале, словно для завязки,

Занесли меня на Соловки.

           На Соловках в то время располагался учебный отряд Северного флота. А до конца 30-х годов там был страшный Соловецкий лагерь особого назначения, трагично известный «СЛОН», где 16 октября 1929 года был расстрелян Осоргин Г. М., муж моей тёти Осоргиной А. М. (урождённой княжны Голицыной).

А там мы пели:

Здесь под небом седым

Монастырь нежеланный,

Крик суровых старшин,

Загоняющих в строй …

Мой школьный друг Саша Кириллов тоже был призван в армию, но как спортсмен остался в Москве в спортивной легкоатлетической команде.

Ведь недавно мы, Сашок, бежали,

Чтоб на поезд нам не опоздать,

На площадке волейбол гоняли,

Где пришлось мне ногу ободрать.

Снова поезд, а затем Варшавка,

Школьный вальс, шампанское, коньяк,

Площадь Красная, автобусная давка,

Море Чёрное и … поезд-таварняк.

Год прошёл с копейками в придачу,

Ты теперь солдат, а я моряк …

Ещё будет в нашей жизни дача,

Танцы, девочки, шампанское, коньяк.

        На Соловках я пробыл 9 месяцев и с красным удостоверением радиотелеграфиста, с товарищами по учёбе был направлен в город Североморск, в экипаж для распределения по частям Северного флота.                             

                          Мне снова на полке не спится,

                          Тревожит дорожный уют.

                            “Летят перелётные птицы”

                           Матросы в вагоне поют.

                               Давай, запевай запевала,

                              Походный баян подпоёт.

                              Уж Кемь за “кормою” осталась –

                               Курс поезд на Мурманск берёт.

              В Североморске я получил назначение  в город Полярный на приемно-передающий радиоцентр Северного флота, располагавшийся в огромном помещении, вырубленном в скале, мы его называли «радиоузел», хотя мы все мечтали о кораблях. А жили мы на плавказарме (ПКЗ). И вот в октябре 1958 года, после прихода Новоземельской бригады кораблей, я был направлен радистом на корабль, это был 600 тонный базовый тральщик с бортовым номером 480 (БТЩ-480), за что я очень был благодарен судьбе. Я простился с сослуживцами, другом Толей, это Анатолий Степанович Харин, питерец, с которым мы дружим и по сей день.

“Новый год. Порядки новые …”

Ты помнишь, Толя, ПКЗ и этот день,

Когда от вас “отдал швартовы” я,

Ушёл, заткнув все грусти за ремень.

“Пахал” на тральщике,

Причалив к пирсу я,

К тебе на “узел” каждый раз я заходил.

Белушья, Тювая,

Полярный, Кислая,

Рыбачий, Новая,

Седой Кильдин.

             А далее корабельная служба и походы: Полярный, Новая, Шпицберген, Молотовск (ныне Северодвинск), Архангельск, Соломбала и т. д. по всему Баренцевому  и Белому морям, и Великому Северному ледовитому океану.

Звучит сигнал тревоги боевой,

Десятки ног по трапам застучали.

Все на местах. И отдан кормовой.

С поста “Добро” на выход передали.

          Походы, швартовки, штормы, противная мёртвая зыбь оставили след в моей памяти. Эти трудные, прекрасные и незабываемые дни ушли в вечность …

Те дни солёною водой умытые,

Умчались ветром шквальным навсегда.

Полузабытые, но не забытые –

Их не забыть нам, видно, никогда.

         И вот наступила демобилизация, выбор пути… В результате работа, учёба в МВТУ, семья, дети:

Тебе, как взрослому, рано вставать.

Зачем? Какая забота?

А дело всё в том, что отец и мать

Утром спешат на работу.

А ты ещё мал, тебе лишь всего

Четыре с малым от роду.

А дома, сам знаешь, нельзя одного

Оставить в четыре года.

Выход один – рано вставать.

Мы сами ему не рады.

Но вырастишь ты и сможешь понять

Великое слово – “Надо!”

Это слово действительно великое и оно есть, было и будет в жизни каждого человека, а в критические моменты особенно:

Обычно звучит и пишется,

Как сотни собратьев его,

Но вслушайтесь! Вам не слышится,

Не кажется ничего?

Конечно, оно не ново,

Вон сколько на нём седины.

Давайте ж на это слово

Посмотрим с другой стороны.

… Ливень свинцового града,

Голову не поднять,

Но ведь кому-то надо

Первому всё же встать.

Надо, хоть знаешь заранее,

Может быть вот сейчас –

Это твоё вставание

В жизни последний раз.

Всё же себя пересилив,

Страх весь, согнав с лица,

Ненависть в мате вылив,

Встанешь под град свинца.

Ворот, рванув нараспашку,

Чтоб не теснилась грудь,

Чтоб на твою тельняшку

Люди могли взглянуть.

             Но есть ещё жизнь, окружающий мир, скрашивающий нашу иногда серую, тоскливую и, казалось бы, беспросветную обыденность. Надо только встать, поднять голову, посмотреть и увидеть …

Новый день зарею алой льётся,

Мрак бежит, завидев первый луч.

И счастливо солнышко смеётся,

Видя небо чистое без туч …

Хватит спать! Вставай! Спеши умыться!

Сон прогнать студёною водой.

Посмотри, как небо голубится,

Опрокинув купол над тобой!

            Жизнь же безостановочно бежит и бежит, а годы летят и летят и почему-то всё быстрее и быстрее …

Годы! – Пернатые птицы!

Что вы спешите? Куда?

Птицы назад воротиться

Могут весною всегда.

Вы ж безвозвратно несётесь

В вечность – безбрежную даль,

И никогда не вернётесь,

В сердце тоской отзоветесь,

Грусть наводя и печаль.

             И снова перемена настроения, кругом бело, деревья в серебре, поблёскивают на свету порхающие снежинки и морозный воздух бодрит.

Серебром опутала

В городе дома,

Все тропинки спутала

На лугах зима.

А на окнах инеем

Вывела узор.

Стали ночи длинными

Дням наперекор.

Я иду по улице,

Порошит снежок,

Воробьи любуются

Красотой дорог.

В парке длинноногие

Светят  фонари,

Потому что многие

Бродят до зари.

Я иду по улице,

Что-то щиплет нос,

Видимо балуется

Дедушка-Мороз.

Но меня нисколько

Это не страшит,

На морозе только

Всё огнём горит.

Я иду по улице,

Мне метель поёт,

А снежинки кружатся,

Водят хоровод.

И тропинка узкая

Вдаль бежит сама.

Хороша, ты русская

Матушка зима!

              А кто не грустил расставаясь?

Сердце болестно ноет,

Мне его не унять.

Я хочу быть с тобою

И к тебе убежать

Я готов среди ночи –

Мне не надо огня –

Твои карие очи,

Как маяк для меня.

Но были и критические минуты перед сложной операцией.

Был такой же вот солнечный день,

Уж стояла весна на пороге,

Я же шёл за хирургом как тень,

Еле двигая ватные ноги.

А кругом жизнь бурлила ключом,

Но меня это всё не касалось,

Я был весь уже в мире ином,

Ну, а в этом меня не осталось.

Может это последний мой час,

Как хотелось назад повернуться.

Мысль сверлила: Уснёшь вот сейчас,

Чтоб уже никогда не проснуться.

Вот и стол. Тишина и покой,

Пульс свои обороты удвоил.

“Здравствуй, милый, так вот ты какой!

Скольких ты уж навек успокоил?

Но пришёл я к тебе, чтобы встать,

А хирургу я верю, как Богу.

И сестре могу смело сказать: -

Собирай поскорее в дорогу!”          

        Но жизнь продолжается …

Я благодарен тётушке и Богу

За то, что ты вошла в судьбу мою.

Я благодарен, что моя дорога

Слилась с твоей в едину колею.

                    Ты чайкой на землю спустилась,

                   Купаясь в июльской волне.

                   А в Книге Судеб отразилось,

                   Что ты предназначена мне.

                   Нас тысячи верст разделяли,

                   Дороги петляли хитро,

                   Что будет тогда, мы не знали

                   Январская встреча в метро.

                   И ты из заоблачной пены

                   От Господа Бога взяла

                   Чудесную дочку Елену

                   И в Дом наш весной принесла

Сменяются времена года …

Закружила снежный

Хоровод зима.

В темноте безбрежной

Спрятались дома,

Только окна светят

Словно маяки,

И зовут, и манят

Эти огоньки.

Для меня в сём мире

Пристань быть должна.

В маленькой квартире

Ждёт меня жена.

Разогретый ужин

Бережно укрыт.

Значит, здесь я нужен

И не позабыт.

А поезд жизни летит и летит вперёд …

Перестук колёс

Далеко унёс

Поезд жизни. Его не догнать …

Только мерный стук –

Дней прошедших звук:

Не догнать! Не догнать! Не догнать!

              В новое время появилась возможность увидеть Мир. И мы родственной группой, Голицыны и потомки незабываемого дяди Альды Давыдова, верного друга моего деда, довольно регулярно стали выезжать в разные страны. Сбылась мечта моя посетить Гроб Господен и мы побывали в Иерусалиме, Вифлееме, Назарете, на реке Иордань, Мёртвом море и других чудесных местах.

Я иду на вершину, туда, где Игла,

Где девиз “Сохрани и спаси”,

Там где Белая церковь жила и смогла

Устоять без поддержки Руси.

Не позволил Господь монастырь разорить,

Не отдал на измор Сатане,

Тем помог Белой Руси всё то сохранить,

Что сегодня так нужно стране.

По Подворью Царей в Гефсиманском саду,

Возрождённому вновь для Руси,

С придыханьем в груди я иду и иду

По местам, где шептали: “Спаси!”

Сохрани же Господь нашу Русь на века,

Помоги нам подняться с колен,

Собери вместе всех, кто не верит пока,

Что не будет других перемен!

Наконец наступило «П о к а я н и е», правда, не всеобщее …

 Врангель, Колчак и Деникин!

 Вы слава и гордость Руси

И будят в мозгу Ваши Лики

Слова “СОХРАНИ и СПАСИ”.

И это девизом вам было

На вашем тернистом пути,

И это давало вам силы,

Чтоб всё сохранить и спасти.

Но было Вас дьявольски мало

И был Ваш трагичен исход…

А большая часть выжидала –

К чему это всё приведёт.

Русские офицеры!

Я кланяюсь Вам до земли

За Стойкость, за Мужество, Веру,

За то, что смогли… не смогли.

За то, что в сегодняшней жизни

Из прошлого тянется нить,

За то, что служили отчизне

Примером как надобно жить.

Примером как надо держаться,

Хоть видишь печальный венец,

Примером как надо сражаться

И умирать, наконец.

Примером, когда без патронов

Под дробь барабанную встать

И против житейских законов

С улыбкой идти умирать.

Пришло, наконец, покаянье

За то, что свершили тогда,

Пришло вашей чести признанье,

Хоть вас не вернуть никогда.

И подводя итог, могу смело сказать:

Видно мы нагрешили премного,

Что Господь нас так всех покарал,

Для спасения всё же дорогу

К покаянию нам указал.

Нелегко возвращение к Богу,

Ещё много средь нас Сатаны,

Но ступить на святую дорогу

Возвращения к Богу должны.

Чтоб грехи отмолить и умыться

В Святом Храме Святою водой,

У Святого Отца причаститься,

Обретя вдохновенный покой.

Дай же Господи, сил и терпенья,

Чтоб всё это в себе совершить!

Дай же Господи хоть на мгновенье

Мне, что было со мною, забыть!

Помоги мне Господь в час сомненья,

Укрепи мою волю и плоть,

Дай частицу Святого прозренья,

Помоги, помоги же, Господь!

               И в завершении:

Мы говорим: «Ещё не вечер»,

Когда дорога впереди …

Мы говорим: «Ещё не вечер»,

Когда дорога позади …

Промчались годы, серебрятся

Уже виски и голова,

И далеко уже не двадцать,

Но слышу те же я слова.

«Ещё не вечер» повторяю

Я каждый раз в исходе дня

И словно этим проверяю,

Что есть и ЗАВТРА у меня.