Олег Ростиславович Хромов

Академик Российской академии художеств.

ИНФАНТА ФОНВИЗИНА.

Каждая выставка большого художника открывает нам что-то новое в хорошо известном, любимым мире созданных им образов. Выставка произведений А.В. Фонвизина в этом отношении не исключение. Но, что можно увидеть в его удивительных, всегда узнаваемых акварелях?

Фигурки очаровательных наездниц и милых лошадок, по детски наивных, кружащихся в необыкновенном мире грез и воспоминаний, личных для каждого и как в волшебном кристалле собранных в загадочной палитре мастера, или воздушные и совершенно материальные, реальные и иллюзорные, поражающие необыкновенными переливами, игрой цветовых вспышек букеты – утренние, вечерние, свежие, умиротворяющие, грустные, восторгающие, - все это, хорошо известно зрителю, как и его загадочные образы современников, запечатленные на портретах реальных и идеальных, в смысле идеи образа, отношения к нему мастера. Портреты А. В. Фонвизина всегда не просто красивые с большим вкусом написанные лица, но каждый цвет, его удивительные волны, его переливы и сочетания создают не только настроение, воссоздают характер образа, его восприятие мира, но и ясно повествуют о мастере, его общении с моделью, беседе, отношении к ней.

А. В. Фонвизин не психолог в портрете, не льстец и не восхищенный юноша. Он – любящий мастер. Цвет и краски для него азбука, их сочетания складываются в повествования о том чудесном мире, которым одарил Бог художника. Акварели А. В. Фонвизина это маленькие окошки в удивительный мир его жизни, его души, лица в них – гости, свободно располагавшиеся у гостеприимного хозяина настороженные или восхищенные, порой умиротворенные… Все они превращались в портретах мастера в неотъемлемую часть его фантастического и феерического мира.

Жизнь А. В. Фонвизина довольно хорошо известна, как и его творчество. Даже манера, страсть, движения, в которых он создавал свои акварели, описаны биографами, близкими, учениками. Почти во всех мемуарах, упоминаниях о маэстро присутствует рассказ, о том, как он, вооружившись множеством кистей, сжав их в кулаке левой руки, выхватывал поочередно и писал, ваял, создавал свои акварели. А. В. Фонвизина сравнивали с дирижёром, Творцом… Одержимость его личности, страсть – всегда в его работах, он восхищался миром, который преображался в его душе и в феерии выплескивался на бумагу.

А. В. Фонвизин создал не только свой неповторимый стиль, манеру, методику, но и технику акварели.

          Последнее нередко ставило вопрос перед исследователями его творчества и биографами. Кто был его истинным учителем, от кого он воспринял свои приемы, кто и что побудило к их созданию. Здесь видели и специфику его зрения, личности, психики, последствия болезни (аутизм). Писали об учителях в Москве, Мюнхене, общении с современными художниками, влиянием идей художественных объединений и т.п. Наконец, рассуждали о непосредственном восприятии природы, долгих размышлениях и наблюдениях бесконечных цветовых переходов в пейзажах Поволжья, где художник проводил долгие годы. Уединенные размышления неизбежно сопровождали А. В. Фонвизина в период странствий по русской провинции, после учебы, изучения различных систем живописного искусства. «Я остро полюбил природу, крестьянскую жизнь, немногословных деревенских людей», - признавался А. В. Фонвизин. Эта созерцательность, любование красотами средней полосы, цветущими лугами, дымкой исчезающих в небо лесных далей находило удивительные, фантастические отклики в душе художника, его внутреннем видении.

            Были и еще учителя у А. В. Фонвизина, чьи творения столь же причудливо преломились в его волшебном зрении, рождали новые ассоциации, позволили огранить, создать новый образ реальности. Такими учителями А. В. Фонвизина были гении прошлого – старые мастера, творчество которых завораживало А. В. Фонвизина, а размышления, изучение их манеры оттачивало подсознательные поиски.

       А. В. Фонвизин увлекался Рембрандтом, Веласкесом. Это были его любимые мастера прошлого, его кумиры. Известно, что он делал копии с их картин. В 1920-х А. В. Фонвизин буквально «болел» Рембрандтом. Он восхищался его Эсфирью («Артаксеркс, Аман и Эсфирь», 1660 г., ГМИИ им. А.С. Пушкина). Мерцающий, играющий, золотой отблеск, рембрандтовский цвет завораживал А. В. Фонвизина и перерождался в его сознании в причудливые, неповторимые колористические сочетания. Свои ощущения мастер воплощал в копиях картин Рембрандта. Сегодня местонахождение этих работ неизвестно. Можно лишь предполагать, как живопись Рембрандта влияла на воображаемую фантастическую живописную феерию А. В. Фонвизина. Эти ощущения, живописные размышления были дороги художнику. В 1922 году на выставки «Искусство – жизнь» он выставил свою копию-реплику, размышление об Эсфири Рембрандта.

               Еще один мастер прошлого был особенно дорог А. В. Фонвизину. Можно сказать, что он «болел» им всю жизнь, восхищался и боготворил. Это был Диего Веласкес, его творчество с юношеских лет захватило А. В. Фонвизина. Кем был для него Веласкес, ярко повествует рассказ его супруги Натальи Осиповны: «В Мюнхене, когда А. В. Фонвизин получил за свои картины из Москвы от Михаила Ларионова 300 рублей, несмотря на очень скромное существование, все деньги потратил на громадные репродукции Веласкеса, увесил ими всю свою комнату».

            «Он обожал Веласкеса, - вспоминала его ученица А. М. Белякова. Без конца копировал портрет инфанты Маргариты, восхищаясь, как просто и легко выписано лицо, как свободно сотворены складки платья, кружева, банты».

С Веласкесом А. В. Фонвизин прожил всю жизнь. Можно сказать, что в «беседах» с ним, всматривании в его движения цвета, пластику, он размышлял и создавал свои портреты.

             Но, как!

         До последнего времени ни одной копии, ни одной реплики с работ великого испанца А. В. Фонвизина не было известно.

        Настоящая выставка открывает нам эту удивительную загадку творческой работы А. В. Фонвизина, влияния на его внутренний мир творчества великого мастера. Впервые не воспоминания, а живое произведение А. В. Фонвизина свидетельствует о его отношении к любимому им произведению Веласкеса.

          Представленная на выставке «Инфанта Маргарита» повторяет довольно точно композицию хорошо известного портрета Веласкеса «Инфанта Маргарита Австрийская» (1660).

          Но узнаваемую работу А. В. Фонвизина, при всей очевидной схожести нельзя назвать копией и даже репликой. Перед нами не копия, а своеобразное художественное исследование, разглядывание эффектов в соотношении цветовых и пластических решений. А. В. Фонвизин передает в своей акварели не точные цвета Веласкеса, а их эффекты при определенном освещении, игру его блестящей живописи в солнечных лучах. Эта картина – настоящее исследование, штудия и блестящее свидетельство удивительной интеллектуальной работы А. В. Фонвизина, его не похожее на обычное зрение взгляд на шедевр, его понимание, додумывание и продолжение работы великого мастера, поиск и изучение красоты столь по-разному проявляющейся в искусстве. Это – Инфанта Фонвизина, переселившаяся в его волшебный мир.

            Рассматривая Инфанту можно лишь удивляться широте, неординарности его гения акварельного живописца, генетически не отделимого от классики и абсолютно свободного и незабываемого мастера.