Виктор Грибков – Майский,

член Союза журналистов России

ИЗ ИСТОРИИ ПЛАГИАТА

                «ПЛАГИАТ — присвоение плодов чужого творчества: опубликование чужих произведений под своим именем без указания источника или использование без преобразующих творческих изменений, внесенных заимствователем

Литературная энциклопедия т. 8 Отсутствие указания на источник есть необходимый признак П. Если источник указан, П. нет, хотя отсюда еще не следует, что указания источника достаточно для законности заимствования». (1934 г.)

В римском праве плагиатором в прямом смысле считался криводушный человек, уводивший чужих детей, развращавший и воровавший рабов. В переносном смысле это был вор идей.

В XVII веке о плагиате говорили на кафедрах европейских университетов. Некто Якобус Томазиус, преподаватель в школе св. Николая в Лейпциге, приблизительно в 1684 году составил трактат «De plagio litterario» («О литературном воровстве»), в котором доказывается «право» присваивать себе чужое «добро» в области умственного творчества.

Так многие и делали. Будь то Шекспир или Мольер.

Со временем отношение к плагиату изменилось.

В 1891 году великий французский писатель Анатоль Франс посвятил этому вопросу целое исследование под названием «Апология плагиата», где есть и такие слова: «Сейчас писатель заинтересован в закреплении за собою драматического сюжета, романтической комбинации, ибо они могут принести ему, даже если он посредственный писатель, тридцать тысяч, сто тысяч франков и больше».

Анатоль Франс приводит подлинный случай, который произошел с членом Французской Академии, Пьером Лебреном. Случай этот забавен и поучителен. Вот, что пишет Франс:

«В дни своей юности, в 1820 году, г-н Лебрен состряпал довольно приличную трагедию по «Марии Стюарт» Шиллера. Это был честный академик и очень любезный человек. Он любил искусство. Как - то вечером на восьмидесятом году своей жизни, ему захотелось послушать госпожу Ристори, которая проездом через Париж давала представления в зале Вантадур. Великая актриса играла в тот вечер Марию Стюарт в немецкой драме, шедшей в итальянском переводе. Господин Лебрен, слушая стихи из глубины своей ложи, после каждой сцены потирал себе лоб и бормотал сквозь свои последние зубы:

- Это что-то знакомое! Что-то знакомое!

С тех пор, как он написал свою трагедию, прошло шестьдесят лет, и он уже не помнил ее. Но еще меньше помнил он драму Шиллера. И в антрактах он спрашивал себя:

- Это очень хорошо. Но где же я это уже видел?

Наконец когда Мария Стюарт стала прощаться со своими придворными дамами, память вернулась к нему, и он шепнул на ухо своему соседу:

- Черт возьми, эти люди украли у меня мою трагедию!»

После неудачного декабрьского восстания в 1825 году один из его активных участников Вильгельм Кюхельбекер был приговорен к 10 годам тюремного одиночного заключения. Ему было позволено заниматься литературой и этим послаблением он воспользовался в полной мере. В своем дневнике, который Кюхельбекер вел в тюрьме, 20 мая 1832 года он записал: «Переводя первый монолог Ричарда III, я заметил странное сходство с известным монологом «Орлеанской девы» Шиллера…и для меня нет сомнения, что Шекспиров монолог, без ведома, может быть, самого подражателя, произвел монолог Шиллера».

История русской литературы также знает многочисленные примеры плагиата, причем тема эта затрагивает самые известные имена.

Первый русский историк Николай Михайлович Карамзин был также и известным писателем. « О большой популярности произведений Карамзина, - пишет Валентин Федоров в своей книге «История русской литературы XVIII века», - …красноречиво говорят многочисленные подражания и переделки карамзинских повестей». Вот их перечень, причем, далеко не полный:

1. Подражания «Бедной Лизе» (1792): «Бедная Маша» (1801) Александра Измайлова, «Обольщенная Генриетта» (1801) Ивана Свечинского, анонимная «Несчастная Маргарита» (1803) и также анонимная «История бедной Марии» (1805).
2. Подражания и переделки повести «Наталье, боярской дочке» (1792): «Б-в и М-в или следствие пылких страстей и нарушений обета. Российское происшествие, случившиеся в царствие царя Алексея Михайловича» (1807) Перта Казотта, «Малиновка» (1817) Ивана Лажечникова. В 1806 году Сергей Глинка переделал повесть Карамзина в пьесу того же названия, а в 1816 году А. Мещерский выпустил стихотворное переложение повести.
3. Подражания и переделки повести «Марфа Посадница»: пьесы Павла Сумарокова (1807), Федора Иванова (1824), Михаила Погодина (1827) с тем же названием.

Великий русский баснописец И.А. Крылов 67 басен позаимствовал у Эзопа и Лафонтена, причем, лучших басен.

• в школе нам приходилось слышать, что Александр Сергеевич «подарил» Николаю Васильевичу сюжет «Ревизора». «Краткая Литературная Энциклопедия» (т. 2, стр. 211) более сдержанно говорит по этому поводу, а именно, что сюжет «Ревизора » был «подсказан» Пушкиным.

Другого мнения придерживается Юрий Ничепоренко, автор статьи «Идея выживания»: «Гоголь вел себя с Пушкиным так мило и хитро, что выклянчил у него несколько сюжетов, которые тот придумал для себя. Гоголь ссылался на отсутствие достойных тем и высоких идей, которые бы его могли увлечь, на хандру и невозможность писать, сумел разжалобить Пушкина и получил от него сюжеты комедии "Ревизора" и романа "Мертвые души". Эти вещи стали главными свершениями Гоголя. Пушкин шутя жаловался друзьям, что "хитрый малоросс украл" у него лучшие сюжеты». Вот, что пишет литератор, переводчик и школьный товарищ Гоголя Василий Игнатьевич Любич-Романович в воспоминаниях о нем: «Мертвые души» - это прямо идея Пушкина, возникшая в его уме еще в то время, когда он жил в Новороссии. И если он не претендовал на то, что Гоголь ее похитил у него, то лишь потому, как говорил он сам мне потом, что «я, может быть, и не осуществил бы ее, потому, что у меня много было другого дела, также важного по существу своему и требующего немедленного осуществления».

Не только Гоголя Пушкин уличил в плагиате, досталось от него и Якову Борисовичу Княжнину, которого он прославил в «Евгении Онегине». Так, в первой главе читаем:

«Блистал Фонвизин, друг свободы,

И переимчивый Княжнин».

Ну, а что же сам Александр Сергеевич? Как у него само обстояло дело с заимствованиями из других авторов?

Кто из нас не слушал в детстве или не читал своим детям прекрасных пушкинских сказок. Наверное, у многих из нас могло сложиться впечатление, что сюжеты их навеяны были поэту его няней Ариной Родионовной. Это не совсем так, или, вернее, совсем не так.

В полном собрании сочинений Пушкина, подготовленным институтом русской литературы Академии наук СССР (т. 4) читаем, что только у вышеназванных авторов Пушкин позаимствовал целый ряд «своих сказочных сюжетов», а именно сюжеты сказок «Жених» и «Сказки о рыбаке и рыбке». А вот сюжет «Сказки о золотом петушке» взят Пушкиным из «Сказок Альгамбры» В. Ивринга, где прототип называется немного по-другому – «Легенда об арабском звездочете».

В том же академическом издании о создании «Сказки о мертвой царевне и семи богатырях» можно прочитать, что в ее «основу положена русская сказка, записанная в Михайловском». Но так ли это? Стоит лишь открыть сказку братьев Гримм «Снегурочка» (Bruder Grimm Varchen, перевод с немецкого Г. Петникова) и мы читаем:

«Зеркальце, зеркальце на стене,

Кто всех красивей в нашей стране?

И зеркальце обычно отвечало:

«Вы, королева, красивее всех в стране».

Но однажды ответило по другому:

«Вы, госпожа, красивы собой,

Но Снегурочка в тысячу раз богаче красой».

Разумеется, у Пушкина получилось значительно лучше:

«Свет мой, зеркальце! скажи,

Да всю правду доложи:

Я ль на свете всех милее,

Всех румяней и белее?

И ей зеркальце в ответ…

Сказки братьев Гримм, послужившие источником «Сказки о мертвой царевне и семи богатырях», «Жениха» и «Сказки о рыбаке и рыбке», были известны Пушкину во французском переводе. В его библиотеке имеется «контрафактная» французская книга «немецких народных сказок» (а фактически сказок братьев Гримм), изданная в 1830 г. без указания имен авторов.

Пример Пушкина оказался заразителен в плане сказочных заимствований, но об этом немного ниже, а пока расскажем историю о том, как поссорились Иван Андреевич с Иваном Сергеевичем - два великих русских писателя Гончаров и Тургенев. Вот, что пишет о тех событиях П. В. Анненков – тот кому суждено было принять в них самое непосредственное участие:

« По возвращению из кругосветного путешествия или даже до того И. А. Гончаров прочел некоторую часть изготовленного им романа «Обрыв» Тургеневу и рассказал ему содержание этого произведения. При появлении «Дворянского гнезда» Тургенев был удивлен, услыхав, что автор романа, который впоследствии явился под заглавием «Обрыв», находит поразительное сходство сюжетов между романом и его собственным замыслом… С появлением «Накануне» произошло то же самое».

Не скрывал своего удивления и Гончаров. Широкую известность получило его письмо Тургеневу от 3 марта 1860 г., где есть и такие строчки:

«Как в человеке ценю в Вас одну благородную черту: это то радушие и снисходительное пристрастное внимание, с которым Вы выслушиваете сочинения других…» Нет, дуэли не последовало. Спор двух писателей, которые сегодня, стоят рядом в истории русской литературы, решили, как сказали бы сегодня цивилизованно.

Были выбраны эксперты – Дружинин, Дудышкин и Анненков, на которых и была возложена роль третейского суда, пришедшего к заключению, что «произведения Тургенева и Гончарова, возникшие на одной и той же русской почве, и должны были тем самым иметь несколько одинаковых положений, случайно совпадать в некоторых мыслях и выражениях, что оправдывает и извиняет обе стороны».

Крылов. За 30 лет наш великий баснописец написал 204 басни и каждая третья (67) – это заимствования из Эзопа и Ляфонтена!

Труднее объяснить сходство произведений, возникших не на одной и той же почве, а в совершенно разных уголках земного шара. Особенно «отличились» в этой связи два советских писателя – А. Н. Толстой с не его сказкой «Золотой ключик, или Приключение Буратино» и А. М. Волков с не его же сказкой «Волшебник изумрудного города».

Известный советский писатель Алексей Толстой беззастенчиво присвоил себе авторство сказки, которая была написана совсем другим автором и в совсем другой стране. В 1883 году, некто Карло Лоренцини, прославившийся под именем Карло Коллоди (Carlo Collodi) опубликовал свои замечательную сказку « Приключения Пиноккио, история одной куклы» (Le avventure di Pinocchio. Storia di un burattino». Слово «burattino» в переводе с итальянского значит – кукла, марионетка. И только под пером советского графа Толстого оно стало нарицательным – именем забавного деревянного мальчика.

Многие зарубежные издания как сейчас, так и в прошлом снабжались неброской, но очень важной ремаркой, суть которой сводилось к тому, что «все права переиздания, перевода и адаптации оберегаемы для всех стран, включая СССР». Но если это можно кому – то, то почему нельзя мне, - так, наверное, мог подумать Александр Мелентьевич Волков, когда открывал книгу Лаймен Фрэнк Баум «Страна Оз». Что из этого получилось, мы все хорошо знаем – сначала «Волшебник изумрудного города», затем «Семь подземных королей» и так далее.

от 9 июля IСегодня авторские права в нашей стране защищены федеральным законом «Об авторском праве и смежных правах» № 5351-1993 г. с последующими изменениями и дополнениями.

Библиография

1. Федеральный закон «Об авторском праве и смежных правах» № 5351-I от 9 июля 1993 г.
2. Литературная энциклопедия т. 8, 1934 г.
3. Краткая литературная энциклопедия. М. 1964 г.
4. Анатоль Франс с/с в 8-и томах. М. 1960 г.
5. И. А. Гончаров с/с в 8 – томах.
6. П. В. Анненков «Литературные воспоминания». М. 1960 г.
7. В. К. Кюхельбекер «Путешествие. Дневник. Статьи». Л. «Наука», 1979. Серия «Литературные памятники».
8. Братья Гримм «Сказки». М. 1991 г.
9. Лаймен Фрэнк Баум «Страна Оз. Озма из страны Оз. Волшебство страны Оз». СП «Юнисам» 1992 г.
10. Виктор Грибков – Майский «Хрустальность души на краю обрыва». Газета «Вечерняя Тверь» 17-19 октября 1997 г.
11. «История русской литературы XIX века». М. Просвещение, 1989.
12. Carlo Collodi. «Le avventure di Pinocchio. Storia di un burattino»