Александр Петрухин.

ЦЕНТР ВСЕЛЕННОЙ.

«Как известно, русские двужильны.

Рановато нас ещё — на слом.

Слава Богу, зиму пережили.

Лето как-нибудь переживём».

                           А. Петрухин.

               У каждого из нас есть своя малая Родина. Александр Петрухин мой земляк. Моя родня по материнской линии - туляки. В Крапивне (Тульская область) похоронен мой прадед Василий Денисов-Волчков, ученик яснополянской школы Л. Н. Толстого и звонарь Свято-Никольский Собора. В Крапивне похоронена моя тетя, Елена Михайловна Маркова, легендарная журналистка, общественный деятель, редактор тульской газеты «Молодой Коммунар» и начальник Союзпечати Тулы.

              Александр Петрухин, родившийся в Крапивне, к середине жизни принял решение вновь вернуться на свою малую Родину: «Это время трудных, порой мучительных поисков путей и сил для возвращения домой, к своим корням и истокам, к себе самому» (А. Петрухин).

             Последние годы он часто встречался с Е. М. Марковой, читал ей свои стихи, беседовал. Она высоко ценила его талант. В один из приездов в Крапивну на «День крапивы в Крапивне», когда съезжалась вся наша родня, Елена Михайловна познакомила меня с Петрухиным. Он с гордостью показывал мне приусадебный участок, цветник, парники, грядки, читал свои проникновенные стихи.

            Прошлым летом мы вновь встретились в Крапивне: поклонились могилам предков, зашли в Свято-Никольский Собор.

                 Посетили и местный краеведческий музей, который является филиалом «Ясной Поляны». Директор музея О. С. Веневцева провела небольшую экскурсию, попили знаменитый чай с ароматными лечебными травами и с медом…

                На самом деле, Крапивна сама является музеем под открытым небом. Здесь жили братья Успенские, сюда часто приезжал Л. Н. Толстой, о Крапивне писал И. С. Тургенев…

               Почитайте стихи Петрухина. В них простор нашей Родины, красота березок и полей, старинных купеческих домов и храмов…

Генеральный директор ОМТ,

член Тульского землячества

Сергей Кузнецов.

* * *

Все ближе к переднему краю

Навек от сумы и тюрьмы.

Мы, русские, не умираем —

На небо возносимся мы.

В последнем бою не бросая

Своих, не сдаемся живьём.

Молитвами и чудесами —

Где жизнь невозможна — живем.

* * *

Дыханье прерывается от вида

Несчетный раз, как будто бы впервой:

Висячие сады Семирамиды —

Парящая Крапивна над Плавой.

От Умченского леса, словно призрак,

Вдруг возникаешь ты на вираже:

Пылинка в безграничности Отчизны,

Но центр Вселенной у меня в душе.

ТОНКОЕ.

Паутинками тонкими

Крепко спутавши всё,

Тонкий запах антоновки

Осень нежно несет.

И над далями дивными

В тонкий мир позолот

За притихшей Крапивного

Тонкий месяц встаёт.

ПАМЯТИ Р УС С КОЙ ДЕРЕВНИ.

Уместно здесь не многоточие,

А точка жирная в конце.

Крест-накрест окна заколочены,

И доски сгнили на крыльце.

В разбитых окнах бьется зарево

Заката, кликая беду.

Коса истертая хозяина

Все ждет в дичающем саду.

* * *

Пластинка вдребезги разбита.

Блестят осколки на земле.

Давно забытой «Рио-Риты»

Мотив проснулся вдруг во мне.

Звуча в тональности счастливой,

В душе рождает нежный свет:

Крапивна. Сад. Ещё все живы.

И мальчик верит — смерти нет.

* * *

Ноябрь навис над русским миром.

Живое тянется к печи.

Спешат на зимние квартиры

Пернатые и москвичи.

Почти безлюдные деревни

Пустеют на зиму совсем.

И только ветер — старец древний —

Плутает в лесополосе.

НАША ЖИЗНЬ.

Между общим и частным

Душу рвём на куски.

То ли — в поисках счастья,

То ль — в забвенье тоски.

И в радении строгом —

Как всегда, невпопад —

То потянемся к Богу,

То низвергнемся в ад.

* * *

Гнула жизнь меня, ломала,

Сотворяла чудеса:

Низвергала с пьедестала,

Возносила в небеса.

Слишком круто замесила.

Вряд ли рада и сама:

Есть во мне и ум, и сила

Есть и горе от ума.

* * *

Мы мартовский глотаем

                                  жадно воздух:

На прошлое наложена

                                    печать.

Раскаянье приходит

                                   слишком поздно,

Когда нас некому

                                   уже прощать.

И бьёмся мы почти

                                    в зверином крике:

Безмолвия неодолима

                                       вязь.

Бесплотны тени,

                                       и почти безлики

Любимые и любящие

                                       нас.

* * *

Мой возраст еще незначительный,

И голову прямо несу,

Но годы уже пересчитаны

Кукушкой в засечном лесу.

По веточкам, словно по полочкам,

В тумане они иль в дыму.

Но сколько осталось до полночи —

Неведомо никому.

* * *

Мы летим, закусив удила,

И берем за преградой преграду,

Позабыв, что земные дела

Завершать своевременно надо.

Берегите дрожащую нить.

Чтобы смерть на бегу не задела;

Ведь допеть, долюбить и простить

Не дано за незримым Пределом.

* * *

Всё тоньше незримые нити,

Слабее в пожатье рука.

Поймите меня и простите,

Живём на земле мы пока.

Условности света отбросьте

И просто любите меня...

Как странна на сельском погосте

Задорная трель соловья.

* * *

Лето короче, чем выстрел.

И настигает оно —

Время парящих листьев

Терпкое, как вино.

Только б успеть, как на фото.

В Вечности запечатлеть

Краткий восторг от полёта

Перед ударом о твердь.

*Фото из архива С. Кузнецова и из интернета.