Александр Афанасьев.

БОРЬБА С ТЬМОЙ И ХАОСОМ КАК СУТЬ ИСТОРИИ И ПРЕДНАЗНАЧЕНИЯ РОССИИ.

Былина-фэнтези.

         Тема тьмы и хаоса и бескомпромиссной борьбы с ними во имя света и порядка проходит красной нитью через всю историю нашего народа и российского государства. Причём понятия тьмы и хаоса, в конечном счёте, сублимируются в общем понятии беспросветной тьмы как дьявольского наваждения, антиподной теплу и свету, отождествляемым с нисходящей с небес божественной благодатью. Борьба против гнёта тьмы всегда воспринималась русским народом как великая битва за утверждение на земле божественной справедливости (абсолютного порядка) и собственного освобождения (абсолютной независимости).

         Уже  в древнейшей легенде-были о призвании Рюрика на княжество в Киеве (конец IX века) проводится мысль о царящем на русской земле хаосе, нежелании с ним мириться и отчаянной жажде осмысленности и порядка. Надо поставить себя в положение древних русичей, чтобы понять, насколько был противен им окружающий беспорядок и насколько они жаждали упорядоченности, если готовы были ради неё пожертвовать собственной свободой и покориться воле сурового и жёсткого, но, по слухам, справедливого чужеземца.

         В «Слове о полку Игореве» (конец XII века) тема охватывающей Русскую землю тьмы и жертвенного протеста против неё получает адекватное литературное воплощение. Солнце и тьма, отважная борьба и позор плена, княжеская честь и слава павшим героям – главный лейтмотив этого блестящего произведения. Это не просто горестное осуждение автором княжеской распри и рвущийся из его души призыв к единению, но ещё и прозорливое предвидение надвигающегося на Русь ордынского нашествия и связанного с ним двухвекового иноземного гнёта.

         Два столетия спустя в «Задонщине» (конец XIV века), описывая трагический период русской истории между битвой на реке Калке  (1223) и Мамаевым побоищем (1380), автор пишет, что Русь была «тоской и печалью охвачена» и оплакивала своих «удалых людей», которые головы свои положили за землю Русскую и за веру христианскую. Здесь «басурманская» власть тьмы выражается горестными словами: «ни  пахари, ни пастухи в поле не кличут, лишь вороны часто каркают над трупами человеческими». Воссиявший над Русью в результате Куликовской битвы свет освобождения и обновления описывается в конце повести скупо, но впечатляюще: «И помиловал бог Русскую землю, а татар пало бесчисленное множество».

        И «Слово о полку Игореве», и «Задонщина» посвящены теме тьмы, накатывавшейся на Русь с Востока: сначала половцы, затем двухвековое ордынское нашествие. Столетием позже уже крымские татары немало досаждали Московской Руси своими хаотическими набегами и опустошающим разорением. Но потом ветер бед переменился, и тучи тьмы стали наплывать на Россию уже преимущественно с Запада. Сначала Карл XII (XVIII век), затем Наполеон Бонапарт (XIX век), потом Адольф Гитлер (XX век) повели шведские, французские и немецкие войска на непокорную Россию, не желавшую жить по заморским правилам и жёстко отстаивавшую свою независимость.

         Поразительно, но это факт: в борьбе с ненавистной Россией «цивилизованные» европейцы нередко намного превосходили «диких» азиатов своей жестокостью, не испытывая при этом ни малейшего смущения или угрызений совести. Более того, азиаты и европейцы довольно часто действовали против России синхронно, организуя для неё одновременно восточные и западные фронты. Так, тевтонские рыцари напали в XIII веке на Русь одновременно с Ордой, а Япония являлась уже прямым союзником фашистской Германии в годы Второй мировой войны.

         Хуже того – во все времена (в древности и в настоящее время) в ходе судьбоносного противоборства России со злейшими врагами в стране находилось немало именитых, обласканных властью людей, которые не просто вступали в союз с врагом, но предавали страну и свой народ в самые ответственные моменты истории. Такими «тёмными пятнами» в героико-патриотической истории России явились измены князя Курбского во времена Ивана Грозного, гетмана Мазепы в Полтавской битве и генерала Власова в ходе Великой Отечественной войны. И уж совсем позорным, и из ряда вон выходящим стало предательство на высшем уровне на рубеже 1980-1990-х годов генсека КПСС Горбачёва и президента России Ельцина.

         Горбачёвско-ельцинская измена отвратительна не только своим личностным фактором, но ещё больше её катастрофическими последствиями для страны и народа. Как и во времена ордынского нашествия, уже новый, западный, враг лукаво и вероломно вверг Россию и российский народ в беспросветную тьму. И уже ему наша страна продолжает платить огромную финансовую дань (в виде ежегодного вывоза за рубеж миллиардов долларов) и признавать его безраздельное господство в экономике, социальной жизни, культуре и духовной сфере. Ныне, не менее, чем в ордынские времена, наша страна вновь «тоской и печалью охвачена» и отчаянно жаждет своего освобождения от торжествующих «освободителей».

         Внутренняя власть тьмы губительна для русско-российского народа тем, что сковывает его ум и болезненно сжимает душу, рождает неверие в божественную справедливость и лишает россиян уверенности в житейских делах и надежды на достойное будущее России. А главное – тьма окутывает человека своей непроницаемой завесой, принижает его достоинство, погружает в нищету и озлобленность, толкает на разного рода преступления. Эту «скверну», порождаемую тьмой, тонко уловил в самом её зародыше Лев Толстой и проникновенно отобразил в пьесе «Власть тьмы» (1887).

         Написанная как отклик на реальное рассмотрение в суде дела крестьянина Тульской губернии об убийстве им ребёнка собственной падчерицы пьеса под пером маститого писателя превратилась в обобщённое отображение гибельной драмы даже не только как такового крестьянского сословия, а всей крестьянско-дворянской России. В описании семейных коллизий богатого крестьянина Петра и бедного крестьянина Акима Толстой, по сути, сталкивает лбами богатство и бедность, но не в качестве их материального противостояния, а как духовную несовместимость. Причём их сопоставление в этом духовном аспекте идёт явно не в пользу богатства.

         Уже в именах своих героев Толстой обозначил два разных нравственно-социальных полюса. Имя Пётр переводится с греческого как «камень». На эту «каменную» сущность имени обратил внимание в Евангелии ещё Иисус Христос, говоря: «И на этом камне (имея в виду апостола Петра – А.А.) я построю церковь». Но толстовский Пётр-камень уже не пригоден к церковно-божественным делам, так как в нём от богатства окаменела душа. Наоборот, божественным сосудом у Толстого является косноязычный Аким, по типажу приближающийся к юродивому. Имя Аким в русском народе прочно закрепилось как символ абсолютной простоты: «Аким-простота».

         Однако Толстой не ограничивается констатацией социальной драмы этих людей. Он идёт дальше и роет глубже. Драму этих героев он усугубляет тем фактом, что Аким по крайней бедности не может пристроить собственного сына в своём хозяйстве, но вынужден отдать его в работники к чужому человеку. Это срез драмы Акима. Драмой же Петра является то, что при молодой второй жене Аксинье он, по своей немощи, лености и жадности, вынужден принять в работники сына Акима, молодого красивого парня Никиту, по которому «сохнут бабы». Порочная любовная связь Аксиньи и Никиты порождают такой клубок страстей, в скверне которого запутываются и терпят беды девушка-сирота Марина и 16-летняя падчерица Аксиньи Акулина.

         С точки зрения театральной драмы всё кончается плохо для её участников. Аксинья при содействии погрязшей в грехе матери Никиты Матрёны сначала травят порошком до смерти Петра, а потом принуждают Никиту убить собственного ребёнка, прижитого в тайной связи с Акулиной. Преступление получает огласку, Никиту арестовывают и ему грозит либо смертная казнь, либо пожизненная каторга. Справедливость вроде бы торжествует. Но это справедливость внешняя, для людей, а не для Льва Толстого. Для себя лично он ищет справедливость в пробуждении совести у Никиты, его покаянии и, тем самым, в возрождении его души. Толстой устами Акима побуждает Никиту идти всё дальше в прилюдном обнажении собственной духовной скверны, как бы выплёскивая её из себя и впуская в освобождённую от тьмы душу лучик света.

         Зародыши тьмы, уловленные Львом Толстым в крестьянской среде во второй половине 1890-х годов, он связывал с проникновением в Россию, в самую её народную сердцевину, товарно-денежных, капиталистических отношений. Вводя в повествование нового наёмного работника — всеведущего Митрича, писатель пробрасывает тему скверны из семейного дела в общероссийский масштаб. По словам Митрича, укоренившиеся в России частные банки предназначены для «обдирания» и действуют «не по закону» (не, по справедливости), «облупляя» людей. Комментируя эти слова и подводя итог семейным дрязгам, Аким-простота выносит приговор: «Бога забыли!». Сына же укоряет: «Весь ты в погибели… Завяз ты в грехах, в богатстве, как в сетях».

         Ключевые слова здесь – взаимосвязь «греха богатства» с «погибелью». К сожалению, осуждённый Львом Толстым «грех богатства» не был избыт жестокой карой полукрестьянина, полуработника, полухозяина Никиты и не остался в России в пределах XIX века. Затаившись в недрах революционного XX столетия, он с удесятерённой силой выплеснулся в XXI-й век. Сегодня раскол богатства и бедности и их непримиримый антагонизм достигли в России катастрофических размеров. Сопряжённая с этим скверна богатства растеклась по стране густым, вязким и липким потоком, не давая народу свободно вздохнуть и грозя всеобщей погибелью. Бога мы, действительно, забыли. Причём не только богатые с их окаменевшими сердцами, но и бедные с их покорной приниженностью и бесконечной толерантностью ко злу.

         Что касается созданных Львом Толстым образов, то они удивительно живучи. Жив «болезный» кулак-богач Пётр, помешанный на стяжательстве исключительно ради удовлетворения ненасытной алчности. Он, в лице наших олигархов, нещадно тиранит своих близких, помыкает работниками и опасливо прячет от народа нечестно нажитые денежки то в «гайтане» отечественных частных банков, то в «подполе» зарубежных хранилищ тёмных капиталов. Жив чудаковатый бедняк Аким-простота, искренне верящий в Бога и божественную справедливость, яростно осуждающий «грех богатства» и не желающий брать грязные деньги «на корову» даже из рук собственного сына. Живы вечная блудница Аксинья, жадная до денег ведьмоватая Матрёна, обижаемая богачами сиротка Марина и готовая продать свою честь за красивые наряды молоденькая Акулина.

         Что же касается образа Никиты, мечущегося между искушающим богатством и прирождённой бедностью, блудливым грехом и негасимой совестью, жестоким преступлением и искупительным покаянием, то этот типаж пройдёт через всю историю России в её прошлом, настоящем и будущем. Во «мгле» Русской революции и умопомрачительной Гражданской войне он, уже в образе шолоховского Григория Мелихова, будет метаться между реваншистами-белыми и бунтарями-красными. Тем не менее, натешившись до смерти похотливой страстью со своей блудницей Аксиньей и порубив «с оттягом» немало голов, в том числе невинных, он, в конце концов, с покаянием возвратится к своей семье, остававшейся на советской стороне. Потом, в годы Великой Отечественной войны он уже вместе со всем советским народом будет «сражаться за Родину» и, победив фашизм, защитит её от иноземного нашествия.

         В наши дни уже тройственный образ Никиты, Григория и бывалого Митрича сформировал ядро «глубинного народа» России, который всё видит, всё знает и всё понимает. Эта российская «триада», вынужденно трудясь на обезумевших от алчности богачей, ждёт своего часа, чтобы выйти, наконец, из своего «глубинного» подполья, по-хозяйски засучить рукава и очистить страну от лукавой скверны богатства, возвращая России божественный свет человечности.

         Наши западные недруги, равняющие СССР с Третьим рейхом, коммунизм — с фашизмом и Сталина — с Гитлером, сегодня требуют от российского народа покаяния за советский период нашей истории. Это даже не потаённое лукавство, а самая настоящая, откровенная и циничная, наглость. Получается, что каяться должны не они, взрастившие в Европе фашизм и натравившие его на истребление нашего народа, а мы, победившие этот фашизм и спасшие человечество от крайней формы расистского закабаления и нацистского рабства!!! Вот уж, воистину, диво-дивное и чудо-чудное – неслыханное, невиданное и невообразимое. Русский народ определяет такой фокус как перекладывание вины с больной головы на здоровую.

         Нам не в чем винить себя, а тем более – каяться перед Западом. За всё дурное, что было в Советском Союзе, мы сами же заплатили с лихвой, сначала в самом СССР, а потом, стократно(!), при его развале. С нами не церемонились, как с побеждённой фашистской Германией, а грубо морально унижали и экономически растаптывали без всяких там «планов Маршалла». Никаких сдержек, никаких поблажек, никакой пощады, никакого даже подобия уважения. Всё делалось подчёркнуто цинично, вероломно и оскорбительно. Пример тому – полное игнорирование данных Горбачёву Штатами и Европой обещаний о непродвижении НАТО на Восток.

         Единственная «вина» СССР и советского народа, которой нам Запад никогда не простит, состояла в том, что мы слишком высоко нравственно вознеслись над греховной в богатстве Землёй и, подобно мифическому Икару, слишком сблизились с Солнцем божественной истины, нарушив тем самым научно обоснованный закон земного притяжения. Это вовсе даже не вина, а всего лишь досадная ошибка в расчётах. В итоге Солнце растопило податливый воск в наших крыльях, и мы упали на землю. Упали, но, в отличие от Икара, не разбились насмерть, а лишь очень больно ушиблись, спасённые мягкой и благорасположенной к удальцам Русской землей.

         Сегодня наши боль и немощность постепенно отступают, и мы очень скоро вновь обретём присущее нам духовное и физическое здоровье и сможем снова встать в боевой строй, чтобы и дальше полноценно бороться против Тьмы, окутавшей ныне наши души и разум. Думаю, что мы в дальнейшем вовсе не откажемся от рискованных полётов, — просто станем в них более осмотрительными и здравомыслящими, не порывающими окончательной связи с нашей кормилицей и спасительницей — землёй. И эта благодатная русско-российская земля вновь станет для нас надёжной опорой и спасительным прибежищем в наших неудачах.

         Что касается сравнения России с Германией, то оно явно не в пользу последней. Сколько бы ни длилась история нашей страны в протяжённом существовании человечества, советский период в ней будет ярким светочем и надёжным маяком, ориентируясь на который, мы, в жертвенной борьбе и личностном самопреодолении, прорвёмся через любую непроглядную завесу тьмы и вновь возвратимся к свету. И мы будем вечно хранить в своей душе благодарную память о павших в великих битвах с тьмой и согревать её пламенем великой Победы Света.

         Германия же, сколько бы она ни каялась и ни кичилась своим духовным наследием и неизменным материальным благополучием, никогда не смоет с лика своей истории грязное пятно фашизма. Более того, она вольно или невольно будет таить в себе и подспудно взращивать в своих сердцах мстительную идею реваншизма, в которой неизменно будут сохраняться и прорастать зёрна мрачного Рока фашизма.

         Подводя итог прожитому году, следует признать, что, особенно с учётом ковидной эпидемии, он прошёл для россиян, если и не под знаком Тьмы, то с значительным преобладанием разного рода тёмных пятен –родимых, присущих нам от рождения, и благоприобретённых, наложенных на нас тёмным временем. В связи с этим хотелось бы пожелать читателям света, добра и радости в наступающем, 2022-м году. Уж кто – как, но все честные труженики нашей многострадальной страны этого душевного позитива, безусловно, заслужили.

*Фото картин, фотографии сцен из спектакля «Власть тьмы»,

фото фрагментов из кинофильма «Освобождение – из интернета.