Игумен Кирилл (Сахаров).

ГОДОВЩИНА ПРЕСТАВЛЕНИЯ О. ЛЕОНТИЯ ПИМЕНОВА

            В московском регионе эпицентром поминовения маститого протоиерея был и храм Рождества Богородицы в Орехово-Зуево, и Покрово-Успенская церковь  в Гавриковом переулке Москвы. Настоятель этого храма, крестник о. Леонтия, о. Никола Бобков в этот день пригласил Предстоятеля РПСЦ митрополита Корнилия, который совершил Литургию в храме и заупокойную литию по почившему пастырю. За трапезой прозвучали выступления тех, кто знал о. Леонтия (некоторые знали его с юных лет). Владыка Корнилий нередко меня запускает на риторское ристалище, при этом приговаривая: «послушаем взгляд со стороны».  Не буду подробно приводить содержание моего выступления, потому что многое из сказанного я уже писал ранее в своих статьях.

         Остановлюсь на некоторых воспоминаниях, попытаюсь кратко, по прошествии года, всмотреться в личность  приснопамятного о. Леонтия. Уже в первые дни нашего знакомства в далеком 1985 году обратили на себя внимание его общительность и доброжелательность. Мы посетили Донской монастырь - батюшке очень хотелось побывать на могиле легендарного реставратора Барановского, которого он знал. Кстати, о. Леонтий сам был довольно успешным реставратором. Институт, готовящий реставраторов, он не закончил - его исключили по причине того, что он носил бороду. Он закончил техникум. Леонтий  усердно потрудился, особенно, на его родной Нижегородчине, таких, например, как памятники древнерусской культуры Макариев и Печерский монастыри. 

         Он был человеком уникально любознательным, ему было интересно всё: архитектура, иконопись, люди, обычаи, порядки.  Ко всему он подходил основательно и вдумчиво. В полной мере это выразилось в  его трудах по возрождению храма в честь Рождества Богородицы в  Орехово-Зуево: «Дело всей моей жизни – завершить эту стройку».  Личность батюшки была очень притягательной, в нем сочетались скромность, невзыскательность в быту и пище, даже застенчивость с какой-то необыкновенной решительностью и целеустремлённостью.  Это, в частности, проявилось в юбилейном 1988 году, когда ребром был поставлен вопрос об учреждении Старообрядческой митрополии. Ситуация была подвешенной, ещё сильны были акулы безбожия, динозавры советского тоталитаризма, жестко контролирующие церковную жизнь, зорко следящие за проявлениями малейшей активности в церковной среде. Но уже появились первые ласточки свободы. «Кураторы» всячески препятствовали реализации этого замысла. Когда соборяне столкнулись с  жёсткой позицией представителей Совета по делам религий, то они как-то обмякли, сникли. Ситуация напоминала осень 1941 года, когда немцы были уже в окрестностях Москвы и им противостояли только небольшие группы милиционеров и ополченцев. Неожиданно ударили морозы, подоспели сибирские дивизии, и наши 6 декабря,  в день памяти Святого благоверного князя Александра Невского перешли в контрнаступление. Так, только смелость и безстрашие о. Леонтия позволили  довести до конца дело, и  Старообрядческая  архиепископия была преобразована  в Митрополию. 

         Во всех  направлениях деятельности о. Леонтию сопутствовал успех и плодотворные результаты: и в реставрационном деле, и в общественном аспекте (он был членом Общественной палаты Московской области), и в реализации ответственных поручений священноначалия, будь то поездка в Цилли к месту погребения митрополита Амвросия,  или поездка к новообращенным африканцам. Должен сказать, что, общаясь с о. Леонтием, я ощущал себя внутри общности древнеправославных христиан, мне было комфортно,  я чувствовал себя органично. 

         В значительной степени, Берсеневка - это детище о. Леонтия. У нас он был много раз. Я неоднократно спрашивал у своих прихожан, чье вступление им наиболее запомнились на наших общинных мероприятиях. Все единодушно вспоминали о. Леонтия. Во всём он был тщателен и щепетилен. Помню его последнее посещение, уже во время постигшего его тяжкого недуга. Он с интересом рассматривал новую роспись  храма, обратил внимание на мощевики, попросил назвать святых, частицы мощей которых находятся в них.

         Батюшка всегда был бодрый, энергичный подтянутый. Он обладал большим дипломатическим талантом, обходил острые углы, умиротворял ситуации. Он спешил много сделать, говоря, что мы живем во времена таяния льдов ледникового атеистического периода. Он не чуждался технического прогресса: «Мы, старообрядцы, не чуждаемся технических изобретений.  А вот в церковной сфере мы противники всяких новшеств».  Общение с о. Леонтием духовно и интеллектуально обогащало. Мы ощущаем, что он живой, что он радуется нашим успехам,  скорбит о наших неправильных поступках - как в песне Высоцкого: «Наши павшие как часовые». Он был прирожденным лидером, эталоном русского человека, русским самородком, харизматичной личностью.

         О. Леонтий показал пример успешного семейного домостроительства. Он был стержнем, «большаком», безусловным авторитетом для своего большого семейства и вообще рода. Это было главенство любви, а непроизвольного диктата, все было естественно и органично, абсолютно не похоже на те карикатурные потуги воплощения в жизнь постулатов Домостроя, с которыми приходилось встречаться. В его семье царили любовь и гармония.

         Из других выступлений запомнились такие моменты, как паломничество под руководством о. Леонтия на Святую Землю, пение пасхальных стихир у Гроба Господня, то, как он крестил генерала, по его просьбе, во Иордане. О важности общения с внешним миром, представители которого впоследствии могут стать старообрядцами. О том, как о. Леонтий любил порядок. В нем сочетались строгость с мягким отношением к людям. Присутствовал юмор. Особенно его полюбили африканские неофиты, так, в Уганде, почти полтора часа они пели и демонстрировали свои народные танцы для гостей из Москвы. 

         Особенно теплым и проникновенным было выступление митрополита Корнилия,  который отметил талант о. Леонтия в подходе к людям, его жертвенность, как он, несмотря на возраст немощи и жару, участвовал в крестном ходе. При этом он апеллировал к примеру подвижничества протопопа Аввакума. Руководя каким либо мероприятием, он забывал о трапезе, направлял общение в позитивное русло. Большим ударом для него была потеря единственного сына - чтеца Фёдора. Когда это известие его достигло, он  сказал окружающим: «Вы не увидите, как я плачу». 

         Он назидал не только своей жизнью, но и отношением к смерти – собственными руками изготовил себе гроб, скрупулёзно расписал программу проводов в последний путь. Умирая, он показывал на картину, на которой была изображена боярыня Морозова, как пример стойкости в стоянии за старую веру.

         Молодежь прихода, который возглавляет энергичный о. Никола Бобков,  к годовщине о. Леонтия подготовила небольшой фотостенд  с текстами, в которых вспоминались деяния почившего пастыря. Из фото запомнилось, как о. Леонтий вместе с о. Леонидом встречают на вокзале гостя из Румынии - старообрядческого епископа. Из текстов - то, что о. Леонтий был инициатором уточнения  наименования Старообрядческой Церкви - «Русская Православная Старообрядческая Церковь».

         Вечная память приснопамятному протоиерею Леонтию!

*Фото автора и из интернета.