Игумен Кирилл (Сахаров).

ОДИН ДЕНЬ НА СМОЛЕНЩИНЕ.

       Направляясь на древнюю Смоленскую землю, а именно, в посёлок Хмелита в 100 км от Вязьмы, я вспоминал свои предыдущие поездки. Впервые я побывал здесь в 70-е годы по окончании первого курса пединститута – в санатории на берегу озера Сапшо. Исторически деревня, находившаяся здесь, являлась усадьбой Пржевальских. Вспоминал руинированный храм в этой деревне. В бытность Святейшего Патриарха Смоленским архиереем, по его благословению, я дважды приезжал с прихожанами для совершения молебнов по старому обряду перед великой святыней в кафедральном соборе – Смоленской иконой Богородицы, в Петропавловском храме и в мужском монастыре. Был в гостях у знакомого священника в селе Липицы (усадьба Хомяковых) – служил здесь и ещё в одном опекаемом им храме, название которого подзабыл. Уже тогда было очень заметно, что деревни вымирают. После большой уставной службы в этом храме староста не смогла меня даже накормить. Обратно я шёл пешком, и где-то ближе к вечеру меня, совершенно изнемогшего от усталости, голода и жары, подобрал у дороги липецкий батюшка.

      Поводом для нынешней поездки было приглашение настоятеля единственного на Смоленщине старообрядческого храма в г. Сычевка о. Дмитрия Чунина посетить выставку картин Леонида Милованова в музее Грибоедова в с. Хмелита. При повороте с Минского шоссе направо остановились у новосозданной женской обители. В октябре 1941 года здесь в окружение попали пять советских армий, в состав которых входили и дивизии Московского народного ополчения. Героические бои в районе Вязьмы позволили советскому командованию выиграть время для организации сопротивления на Можайской линии обороны. Ценой сотен тысяч жизней наших воинов было заплачено за двухнедельное сковывание сил противника под Вязьмой. Точное число погибших не установлено до сих пор! Есть данные, что их было около четырехсот  тысяч. В ходе прорыва из окружения вышли 85 тысяч, однако в плен попали около 688 тысяч советских солдат и офицеров. Неоднократно посещавший эти места митрополит Кирилл, нынешней Святейший Патриарх Московский и всея Руси, называл эти события «Русской Голгофой». Часть войск вырвалась из окружения и, выйдя на Можайский оборонительный рубеж, влилась в ряды защитников Москвы, многие попали в плен, а оставшиеся в тылу позже примкнули к партизанам Смоленщины.

         Настоятельница монастыря игуменья Ангелина  детально показала нам  обитель. Рассказала о двух чудесных явлениях, произошедших в 1941 году. Несколько воинов увидели женщину в темной накидке с ребенком на руках, идущей через болото по тропинке к речке. Многие побежали за ней, думая, что это местная жительница, знающая правильную дорогу. Через некоторое время воины потеряли ее из виду, осознав, что они уже преодолели линию неприятельского огня. Впоследствии, обсуждая это событие, его очевидцы уверовали, что сама Божия Матерь спасла их от погибели. Второй случай – один солдатик из-за отсутствия лопаты копал окоп своей каской. Подошедший благообразный старичок подал ему лопату. На вопрос солдата, куда вернуть лопату, старичок ответил: «В первый дом вон той деревни». Это оказалась церковь с приделом во имя святителя Николы Чудотворца…

         В монастыре мы оказались в день памяти святого мученика Иоанна-Воина, которому посвящен придел в основном храме обители. В храме мы поклонились образу Богородицы «Одигитрия-Вяземская Ратная». Это один из первых образов в новейшей истории Церкви, на котором воины-красноармейцы написаны как мученики (по образу Сорока мучеников Севастийских), положившие свои жизни «за други своя»,  Народ и Отечество. Со времени создания обители в Синодик для поминовения записаны имена более 25 тысяч воинов. Подъехав к музею, мы обнаружили, что приглашающая сторона задерживается, и решили заполнить паузу посещением экспозиции.

         В архивных документах село Хмелита  упоминается с 1614 года. Название усадьбе дала речка Хмелита, берега которой богаты зарослями хмеля. Известно как минимум с 1680 года, как родовое имение Грибоедовых. В конце XVII-XIX веках имением владел Алексей Федорович Грибоедов, родной дядя А. С. Грибоедова – известного русского поэта, драматурга, дипломата и композитора. Александр Сергеевич проводил летнее время в имении своего дяди.

         Вёл экскурсию живущий при усадьбе выпускник Смоленского университета. В музее он работает уже 10 лет. Является специалистом по дворянским усадьбам. Поразительно, что усадьба не так пострадала в 1812 году и в годы Великой Отечественной войны, как уже после войны от пожара в 1954 году. В 1967 году, когда оставались только руины, началось восстановление. Реставрация шла почти 40 лет. Музей был создан по инициативе частного лица В. Кулакова – ученика знаменитого П. Барановского, уроженца Смоленщины. Музей Грибоедова – единственный в стране. В 2002 году был открыт музей адмирала Нахимова, родившегося в селе неподалёку от Грибоедовской усадьбы. В 2012 году на Богородицком поле был открыт музей, посвящённый трагическим событиям Великой Отечественной войны. Рядом с усадьбой находится Казанская церковь середины XVIII века с приделами во имя святителя Николы Чудотворца и св. Иоанна Крестителя. Эта церковь очень пострадала при отступлении немцев в 1943 году – отступая, они взорвали колокольню. В настоящее время колокольня восстановлена. Богослужения совершаются в левом приделе храма периодически приезжающим священником. В главном приделе иконостас из руинированного сельского храма Костромской губернии. На остальной площади храма временно располагается экспозиция из макетов внутреннего убранства Исаакиевского собора Петербурга. Храм является родовой усыпальницей Грибоедовых. Основатель музея В. Кулаков похоронен за алтарём храма. Напротив входа в музей установлен памятник юному Грибоедову. Здание, в котором располагается музей,  построено в редком архитектурном стиле Елизаветинского барокко (в таком же стиле архитектором Растрелли был построен Зимний дворец). Первое, на что я обратил внимание, войдя в музей, была фотография В. Кулакова среди первоначальной братии новооткрывшегося Данилова монастыря (среди них был и я; подпись под фотографией была неточной – «Донского монастыря»). Усадьба принадлежала дяде Александра Сергеевича (так, кстати, звали и меня до монашеского пострига). Именно с него во многом списан образ Фамусова в комедии «Горе от ума» (дядя пережил племянника на несколько лет). В доме была богатая библиотека, крепостной театр, картинная галерея, оранжерея. Здесь же был рабочий кабинет Грибоедова (сохранился письменный стол конца XVIII века – именно на нём писал он свою комедию). В кабинете обратили на себя внимание фолианты «Деяний Петра Великого». Много литературы на иностранных языках. Грибоедов был хорошо знаком с французской литературой (наверное, поэтому в шкафу был бюст Вольтера). В 11 лет он уже знал 5 языков.

         Когда мы перемещались по комнатам обоих этажей, я не мог отделаться от мысли о социальной несправедливости, об огромной дистанции жизненного уклада между высшими и низшими слоями Российской империи. Вот, например, что мы услышали из уст нашего экскурсовода: к обеду было до 40 перемен блюд, активно практиковалась карточная игра. Хозяева принимали до 100 человек гостей. 5 дней со множеством прислуги ехали они из Москвы. Гостили по 2 недели. Собственной прислуги было около 300 человек: музыкантов, певчих, кондитеров, кузнецов, живописцев, сапожников, мельников, каменщиков, плотников, златошвей и пр.  Два конных завода. Хлеб выращивали не только для внутреннего рынка, но и вывозили за рубеж. Дом разделялся на мужскую и женскую половины. Парадная спальня была для показа – спали во флигелях. Комната в виде большого сейфа с решёткой – здесь от пожара хранились ценные вещи и документы. Стол-«сороконожка» - по виду небольшой, он, однако, раскладывался так, что вокруг него помещалось 40 человек. В каждой комнате была икона. В парадном зале (высота его потолка 6,5 м) на стене были портреты императриц Елизаветы и Екатерины и императора Александра I. В этом зале звучал вальс, написанный Александром Сергеевичем (он является основоположником этого жанра в России). Очень красивы изразцовые печи в доме. Кроме Хмелиты у Грибоедовых были ещё земли в 40 губерниях России. Расцвет усадьбы конца XIX – начала XX веков был недолгим. Начавшиеся революционные потрясения не уничтожили её в огне пожаров. Судьба подлинников предметов внутреннего убранства, однако, остаётся неизвестной.

      Собственно об А. С. Грибоедове мы услышали следующее. Родился он в Москве, в том её районе, который относился к приходу 9 мучеников Кизических. Закончил МГУ. За участие в дуэли подвергся прещениям (при Петре I за это отрубали руку, а в последующие времена отправляли в ссылку). 10 лет он провёл на дипломатическом поприще. Ему предлагали на выбор быть посланником в Америке или в Персии. Он выбрал второй вариант. Находясь в Персии, он часто разъезжал – в общей сложности верхом на лошади или в коляске провёл 2 года. Сохранился его дорожный набор. Находясь в Персии,  он вёл дневник, где описывал обычаи местных жителей. К этому времени он уже владел 18 языками (армянский, грузинский, персидский, санскрит и др.). Особое значение имели труды Грибоедова в заключении очень выгодного для России Туркмачайского трактата, не потерявшего своего значения до настоящего времени (размещение Российских ПВО в Армении базируется на основании этого трактата, а также право России иметь флот в Каспийском море). Согласно этому договору Персия должна была выплатить России контрибуцию в размере 20 миллионов рублей серебром (полностью она так и не была выплачена). В награду за свои труды Грибоедов получил от императора орден св. Анны, 4 тысячи червонцев и звание статского советника. Он стал полномочным министром по персидским делам. Женится на первой красавице того времени Нине Чавчавадзе. Венчание 15-летней невесты и 33-летнего жениха произошло в Сионском соборе Тифлиса. Нина Чавчавадзе получила прекрасное европейское образование. 30 января 1831 года А. С. Грибоедов трагически погиб. Толпа фанатиков напала на Российское посольство и растерзала его. Существуют разные версии о причинах гибели Грибоедова: недовольство персов трактатом, его настойчивостью в выполнении его статей. Не исключён «английский след» - опасение Британии, что Россия сможет получить выход к её колониям. Непосредственным поводом для расправы было то, что в Российском посольстве приютили двух армянок из гарема шаха и одного армянина – евнуха. Прошёл слух, что их хотят возвратить в христианство, в чём было усмотрено оскорбление религии. Тело Грибоедова было настолько изуродовано, что его могли опознать только по мизинцу со следами раны после дуэли. Тело было отправлено в Тифлис,  где было погребено на Святой горе (Пантеон). Нина больше замуж не выходила, она отказала брату Ермолова, Лермонтову и другим. Прожила она после гибели Грибоедова 28 лет и погребена вместе с ним. После выхода Грузии из состава единой страны националисты поднимали вопрос об отправке праха Грибоедова в Россию, но благодаря усилиям грузинской и российской общественности, этого не произошло. Через несколько месяцев после гибели Грибоедова у Нины родился сын, но он прожил только один час и умер – таким образом, пресёкся род Грибоедовых. Персидский шах, желая загладить произошедшее, прислал в Петербург большие дары, в частности крупный алмаз (в настоящее время он находится в Алмазном Фонде). Николай I после получения даров предал вечному забвению произошедшее.

       Пушкин называл Грибоедова «умнейшим человеком России», в котором всё, даже недостатки, были привлекательны. Он мог стать министром  иностранных дел. Главнейшим литературным трудом А. С. Грибоедова была комедия «Горе от ума». Она была напечатана с большими купюрами (полное издание было опубликовано только в конце XIX века). Через год после смерти Александра Сергеевича она была поставлена в театре, но в крайне сокращённом виде. Тираж комедии составлял 40 тысяч экземпляров – огромный по тем временам. Автор отрицал, что его труд является шаржем – карикатурой. Действующие лица писались не с конкретных лиц, а были собирательными образами. Некоторые места из комедии были разобраны на цитаты (их можно было видеть даже на стаканчиках с кофе, которые предлагались посетителям усадьбы). Запомнилось: «счастливые часов не наблюдают», «служить бы рад, да прислуживать тошно», «ну как не порадеть родному человечку», «читай не как пономарь, но с чувством, толком, расстановкой», «прошедшего житья подлейшие черты» и др.

      На выставке Милованова запомнились следующие картины: «Дед – не промах» (изображён охотник, который четверть века прожил в Скандинавии), «Серафима Кузина с дровами», «Русская Печь», «Огонь догорает» и др. Портреты митрополита Корнилия и ряда старообрядческих священнослужителей (о. Евгения и о. Дмитрия Чуниных, о. Николы Бобкова, о. Василия Андронникова и др., матери о. Николы Бобкова и его дочери, головщика Виталия Москвичова, звонаря Александра Великанова, директора старообрядческого училища Анатолия Шатохина и преподавателя училища Евгения Гудимова). Некоторые портреты писались по нескольку лет (например, портрет звонаря). «Живописец Божией милостью. Фанатик натуры и её воплощения на холсте, картоне, бумаге. Тонкая чувствительность, способная схватить острую индивидуальность и пейзажного мотива, и человеческого характера. Певец уходящей натуры современной русской деревни средней полосы России» - так характеризовался художник в предисловии к альбому его картин.

         На обратном пути заехали в Вязьму. В далеком 1991 году мне предлагали стать здесь настоятелем  древнего Иоанно-Предтеченского монастыря. Монастырь был основан преподобным Герасимом Болдинским в 1542 году. До прихода святого на месте монастыря не было никакого поселения, а стоял густой ольховый лес. С 21 октября 1654 года по 10 февраля 1655 года Вязьма временно стала резиденцией российского правительства: возвращаясь из Смоленска с войском, царь Алексей Михайлович из-за разразившейся в Москве эпидемии чумы вынужден был остановиться в Вязьме. Сюда прибыли патриарх Никон и вся царская семья. В городе был построен деревянный дворец. В Отечественную войну 1812 года Вяземская обитель претерпела такое же страшное опустошение, как и при нашествии поляков. Многие здания были сожжены и разрушены. Ризница с хранящимися в ней царскими грамотами, библиотека с древними книгами и документами, утварь, иконы были уничтожены или разгромлены. От богатой обители после ухода неприятеля остались одни обгорелые стены. Монастырь был закрыт в 1918 г., но храмы оставались действующими в качестве приходских до 1930 года. Вновь обитель была открыта в июне 1990 года. Через пять лет монастырь стал женским. Когда мне предлагали стать настоятелем обители, была озвучена идея: «Монастырь должен стать центром встречи Востока и Запада».

         Поразительно, что через тридцать лет после этого предложения в первом за нынешний год номере Вяземских епархиальных Ведомостей в докладе игумена Александра (Карпикова) «Восток и Запад – невыученные уроки» прочитал слова Р. Киплинга: «Запад есть Запад. Восток есть Восток. Не встретиться им никогда. Лишь у подножья Престола Божья в день Страшного Суда». И далее слова докладчика: «Только безостаточное поглощение, отречение от самоиндификации – от веры, языка, освященного веками жизненного уклада, собственного исторического пути – может предложить Запад».

После осмотра обители и присутствия на полиелосной службе я сказал своему спутнику: «Хорошо, что тогда меня не назначили настоятелем здесь - я не смог бы привести обитель в такое благолепное состояние, как сейчас».

*Фото автора. Портрет А. С. Грибоедова из интернета.