Александр АФАНАСЬЕВ

РОССИЙСКАЯ ИНТЕЛЛИГЕНЦИЯ.

ВРЕМЯ СОБЛАЗНОВ И ИСКУШЕНИЙ.

        В буддийской философии есть понятие - бодхисатва. Это человек, идущий по пути Будды и на пике своего духовного подвижничества достигающий состояния блаженного просветления («бодхи»), но решающий снова возвратиться в мир страданий, чтобы вести других людей по уже знакомому ему пути просветления. В российском интеллигенте есть что-то от буддийского бодхисатвы. Наш интеллигент в творческом плане тоже идёт по пути гения в надежде на то, что, познав его природу, он в конечном счёте сам уподобится гению. Но, трезво оценив свои умственные и духовные возможности, российский интеллигент здравомысленно решает посвятить свои силы просветительству, создавая почву для появления и развития будущих гениев.

          Так было всегда – и в послепушкинские времена, и в советский период, и в наши дни. Нравственно чистые, добрые сердцем и одарённые умом русские люди и россияне вообще, достигнув определённого уровня духовного и интеллектуального развития, без раздумий впрягались в дедовскую телегу нравственного подвижничества. И через бури и ненастья, по слякотной российской дороге они и сегодня тащат на себе тяжкий груз просветительства, не требуя наград и не ища славы на этом тернистом пути. И в этом нет ничего удивительного. Ибо такова природа подлинного русско-российского интеллигента, смысл его земного существования и сущностного предназначения. Служа не царю и не государству, а Богу и Отечеству, русско-российский интеллигент всегда был рядом с народом, стремясь «пробудить» в народной массе «чувства добрые».

            Но подобный интеллигент – вовсе не массовое явление, а очень редкий, штучный «товар». Как в многотысячных союзах писателей, художников и других представителей творческой интеллигенции настоящих писателей и художников можно сосчитать по пальцам, так и в собирательном явлении российской интеллигенции подлинных подвижников духа найдётся не так уж много. В советское время ходил анекдот о Союзе писателей Тульской области. Говоря о своих «великих» достижениях, анекдотический докладчик подчёркивал, что «сейчас» в области насчитывается тысяча писателей, а до революции был всего один - Лев Толстой. Подлинных интеллигентов в той же Тульской области сегодня найдётся немало, но всё равно их будет вовсе не тысячи, а в лучшем случае несколько десятков, не больше сотни.

           В этой связи в последнее время стало модным ругать всю российскую интеллигенцию, подбирая для неё оскорбительные эпитеты – «гнилая», «ржавая», «хлипкая». В ход пошло даже ленинское нелитературное словцо – «говно», сказанное им 15 сентября 1919 года, но не публично, а в письме к Максиму Горькому. Разумеется,  в этой критике, даже столь бескомпромиссной и грубой, есть доля правды. Интеллигенция как специфическая социальная прослойка в наши дни духовно вырождается и нравственно истончается. И происходит это в значительной мере потому, что благодаря современным технологиям высшим образованием сегодня в нашей стране уже никого не удивишь. Более того, лёгкий доступ к безбрежному информационному пространству духовно и умственно неразвитой массы людей создаёт в российском обществе ощущение причастности к высокому интеллектуальному процессу всего «среднего класса». То есть речь идёт уже не о какой-то прослойке или отдельной части общества, а о целом классе людей, склонных считать себя солью русско-российской земли и её главным «креативным» началом.

         Российский средний класс, претендующий ныне в России на роль интеллигенции, идейно очень пёстр и социально весьма неоднороден. Именно о нём можно сказать словами философа-эмигранта Георгия Федотова (1886-1951), что это «движение…, объединяемое идейностью своих задач и беспочвенностью своих идей». Идейность этого класса определяется либерально-западнической доктриной, а её беспочвенность проистекает из безжизненности и надуманности абстрактно-утопических либеральных идей. Некогда вполне здоровые веяния западного либерализма, напитанные в России чаадаевским духом просветительства, давно уже выдохлись и подгнили, причём подгнили прежде всего, на самом Западе. Но мы удивительная страна! Чем больше Запад ветшает и загнивает, забывая своё былое величие и свои прежние великие идеалы, тем сильнее мы рвёмся к нему душой и телом. Забывая о собственном достоинстве и об обязательствах перед своим народом и нашим Отечеством, мы всеми силами стремимся спасти «бедную» старушку-Европу. А эта пушкинская «пиковая дама», злобно хохочет над нами, лукаво открывая перед смертью «тайну трёх карт», ведущую нас к верной гибели.

Переживаемая нами «эпоха перемен», таящая в себе бездну соблазнов и искушений, создала в среде «образованцев» и псевдоинтеллигентов атмосферу болезненной лихорадочности. Соблазны и ранее настойчиво преследовали едва ли не каждого российского интеллигента. Особенно с учётом того факта, что природа интеллигентских соблазнов по своей сути довольно проста. Не дотягивая до уровня гения, который один-единственный обладает правом и даром говорить правду, никого не обижая, российский интеллигент всё время вынужден метаться между Сциллой-Правдой и Харибдой-Кривдой. А так как скалистый берег Правды всегда таил в себе неисчислимые опасности, а лазурный бережок Кривды обещал бесконечное блаженство, российских интеллигентов в своей массе неудержимо тянуло в сторону цветистой «правды», именуемой в просторечии льстивостью или угодничеством. Не будет преувеличением сказать, что советский строй и коммунистические идеалы в СССР рухнули не столько сами по себе, сколько были затоплены морем лести советской интеллигенции, извратившей природу и разъевшей практику социалистического строительства в стране.

       Ныне интеллигентские соблазны не только необычайно разрослись и обострились, но приобрели иной, в прямом смысле противоположный, характер. В духе американской клятвы на Библии от «российского интеллигента» (аморфного среднего класса) сегодня требуются «правда, только, правда и ничего, кроме правды». И за эту американизированную «правду» людям интеллектуального труда обещаются не только полное освобождение от преследования, но и прямо-таки золотые горы. Здесь-то и происходит перерождение внутренних, чисто интеллигентских соблазнов во внешнее искушение, имеющее грубо материальную основу и сугубо политическую природу. Российского интеллигента в стране и особенно за рубежом рассматривают сейчас как дорогой «товар» и выражают готовность «покупать» его за очень приличную цену.

        Сегодня в России разгораются интеллигентские страсти вокруг имени Александра Солженицына. При этом его либеральные идолопоклонники делают упор на том, что он писал о Советском Союзе «только правду». В какой-то мере, наверное, это так. Но, во-первых, он говорил об СССР далеко не всю Правду, а только часть её, причём самую горькую. А, во-вторых, он этой горькой правдой успешно торговал, найдя для неё самый выгодный, враждебный для нашей страны, американский рынок сбыта. По своей сути солженицынская правда вроде бы вполне сопоставима с правдой Александра Радищева. Но обделённый литературным даром дворянин Радищев, «болея» за Россию и русский народ, корявым языком хотел «достучаться» до матушки Екатерины и вполне отдавал себе отчёт в опасности подобного «стука». А Солженицын в ущерб своему несомненному литературному дару и уже в полной безопасности для себя стал выбрасывать на рынок книгу за книгой, перейдя с литературного почти на канцелярский язык. Увлекшись манией величия и злобно нацелившись на своего главного «обидчика» – Советское государство, он, в отличие от Александра Зиновьева, в упор не хотел замечать, что в конечном счёте «метит» в Россию и русский народ.

         Ажиотажный спрос за рубежом на разрушительную «правду»  о России и высокий уровень мировых цен на этот интеллектуальный товар не только спровоцировали в среде российской интеллигенции настоящую эпидемию нравственной нечистоплотности, граничащей с предательством своей страны и своего народа, но одновременно породили небывалый расцвет хамства. Хам и интеллигент, подобно сыновьям библейского Ноя, и раньше всегда были рядом, будучи однокровными братьями, но полными духовными антиподами друг друга. Хам обычно глумливо пользовался беззащитностью и ранимостью интеллигента и с грубой бесцеремонностью утверждался в обществе за его счёт как реальная сила и воплощение активного практического подхода к жизни. Интеллигент же, неимоверно страдая от грубых выходок циничного хама, в то же время благодаря ему ещё сильнее утверждался и укоренялся в своём нравственном подвижничестве.

         Это жёсткое статус-кво неизменно сохранялось с пушкинских времён до наших дней: хам оставался хамом, а интеллигент – интеллигентом. И вдруг сегодня мы становимся свидетелями противоестественной мутации российского интеллигента, который сам (!) на наших глазах превращается в откровенного и злобного хама. Парадоксально то, что, причисляя себя к интеллигентам, наиболее радикальные представители среднего класса клеймят сегодня позором не только «быдло» (народ, «низший класс») и «бюрократию» (государство как таковое, элиту, «высший класс»), но и своих собратьев, имеющих отличную от них, собственную точку зрения. В этом плане весьма показателен скандал, произошедший на сентябрьском приёме в американском посольстве, в центре которого оказались признанные российские интеллектуалы – Сергей Марков и Евгения Альбац. Заметив бант из георгиевской ленточки на костюме «прокремлёвского» политолога, главный редактор журнала с красноречивым названием «The New Times» бесцеремонно вторглась в беседу Маркова и стала прилюдно оскорблять его, крича: «Дурак!», «Негодяй!», «Проститутка!».

            Разумеется, доля вины за этот скандал лежит на новом американском после Джоне Теффте. Памятуя злополучную судьбу своего предшественника, он в плане дипломатической подстраховки пригласил на приём не только привычных «друзей Америки», но и ряд «других», в число которых и попал Сергей Марков. Более того, Теффт в своём приветственном слове даже назвал Россию «великой страной». Но это никого не обмануло. Марков, идя в американское посольство, счёл нужным подчеркнуть георгиевской ленточкой свой неподкупный патриотизм. А Альбац, своеобразно воспринявшая ранее произнесённые оскорбительные слова президента США о «региональности» нашей державы, просто обязана была доказать свою лояльность Америке и новому американскому послу. Всё происходило в рамках идущей с некоторых пор среди наших интеллектуалов игры в патриотов и либеральных «оппозиционеров». Но Альбац резко нарушила установившиеся интеллигентные правила игры и, работая на специфическую публику, попросту ухватилась за канделябр.

     Кому-то этот дипломатический казус покажется чем-то новым, исключительным, выходящим из ряда вон. К сожалению, это не так. Хамство либеральной интеллигенции становится ныне не просто привычным, но приобретает привкус моды, превращаясь в закон наглого утверждения нравственно ущербных и лишённых глубокого смысла либерально-западнических идей. Культурная революция, инициированная в России в начале 1990-х годов Михаилом Швыдким, была ничем иным, как дозированным выпусканием из бутылки джинна хамства. Едва ли не с самого начала манера ведения передач Алексея Венедиктова на «Эхе Москвы» была нескрываемо бесцеремонной в отношении оппонентов. Хулиганский погром, учинённый Маратом Гельманом в культуре Пермского края и не только в ней, иначе как хамским не назовёшь. Бесконечные скандалы, превратившиеся в визитные карточки звёзд шоу-бизнеса, замешены исключительно на хамстве. Эпатажные политические выходки рок-звезды Андрея Макаревича блекнут на фоне грязной брани (причём всё ниже пояса!) в его ответе на критику Эдуарда Лимонова, опубликованном в газете «Аргументы и факты».

       В этой связи хотелось бы обратить внимание на провоцирующую роль украинской национальной интеллигенции в зловещих событиях на Украине. Памятуя о завете Тараса Шевченко – «кайданы сорвите и горячей вражьей кровью волю окропите», украинская национальная интеллигенция даже в недрах настроенной на дружественность советской системы подпольно работала не на дружбу, а на вражду между русским и украинским народами. В условиях же «самостийности» эти подпольщики не только торжествующе вышли на свет, но и заняли господствующие позиции в культуре Украины, сосредоточив своё злобное внимание исключительно на преследовании русского языка, русской культуры и третировании русскоязычного населения. Пасквилянтские творения Виктора Суворова (Резуна) нашли горячую поддержку именно в среде украинской интеллигенции. Нынешним культом личности Степана Бандеры Украина тоже во многом обязана украинской национальной интеллигенции. Именно она последовательно обеляла личность этого ярого пособника фашизма, представляя его исключительно как идейного борца против коммунизма и страстного поборника украинской национальной идеи. И ещё неизвестно, чей больше вклад в фашизацию Украины – американских искусителей, боевиков, подготовленных в иностранных лагерях, или доморощенных мракобесов, под маской интеллигентности сеявших смуту в душах простых людей. Мне кажется, что вклад последних всё же выше и зловреднее других.

           Самое удивительное то, что, в отличие от Украины, в нашей стране сеет смуту в умах и душах людей не русская национальная интеллигенция, а некий либеральный интернационал, самовластно узурпировавший в начале 1990-х годов право определять стратегию духовного развития российского народа и навязывающий обществу силовые методы западнического «окультуривания» граждан России. Русская же и вообще вся «низовая» часть российской интеллигенции, презираемая либеральной элитой, продолжает и ныне, как и много веков назад, выполнять «черновую» гуманитарно-просветительскую работу. Именно «низовые» интеллигенты сеют зёрна добра в детские души в яслях и детсадах, обучают азам знаний школьников, лечат тела и врачуют души больных, сирых и убогих людей, прививают любовь к книге в школьных, районных и областных библиотеках, ищут и пробуждают таланты в творческих кружках и самодеятельных клубах. И именно «низовые» интеллигенты, без помпы и позы, жертвенно противостоят сейчас массированному натиску либерально-западнического бескультурья и нарастающего хамства.

           Конечно, во времена торжествующих соблазнов и вероломных искушений проще всего поставить крест на всей российской интеллигенции, смешав её с дерьмом. Создаётся впечатление, что своими всё более множащимися провокационными выплесками грубости и хамства либеральная элита именно этого и добивается. Ведь скомпрометировав российскую интеллигенцию как весьма значимое духовно-социальное явление в общественной жизни России, можно будет цинично сбросить обременительные маски не только интеллигентности, но и либерализма как такового. А, сбросив маски гуманизма, можно будет уже не церемониться и с народом, фашистскими методами добиваясь его покорности и безропотного шествия по «западному пути», прочерченному новым мировым «благодетелем» - узурпатором.       

            Социолог-аналитик Леонтий Бызов, сопоставляя советскую интеллигенцию с интеллигентами наших дней, делает неутешительные выводы. «Советская интеллигенция, - заметил он, - всё же много унаследовала от старой русской интеллигенции. Сегодня такой уже нет и, скорее всего, никогда не будет». Думается, пессимизм социолога, навеянный неприглядным зрелищем раболепствующей перед золотым тельцом современной либеральной интеллигенции, слишком поспешен. Полностью разделяя огорчения Бызова, связанные с расползанием заразы либерального интеллигентского вырожденчества по всему телу русской и российской интеллигенции, я хотел бы отметить, что русскую интеллигенцию и раньше неоднократно приговаривали к смерти. Но она, вопреки всем прогнозам, каждый раз выживала и продолжала своё нравственное подвижничество. Так было и, не сомневаюсь, так будет. Ибо народ, давший миру Александра Пушкина, Михаила Лермонтова, Льва Толстого и огромную плеяду выдающихся личностей, наделённых несомненными чертами гения, не позволит втоптать в грязь их великое гуманистическое наследие. А возрождённая и обновлённая российская интеллигенция поможет своему народу и до конца исполнит свой нравственный долг и своё просветительское предназначение.