Марк Любомудров

«ПОДОБЕН НЕУДЕРЖИМОМУ КОНЮ»

(о четвертой книге «Воспоминаний» игумена Кирилла (Сахарова))

              В литературном пространстве нашего времени возник своеобразный феномен – ежегодно выходит в свет новая книга игумена Кирилла (Сахарова), одного из известнейших в Москве православных пастырей, настоятеля храма свт. Николы на Берсеневке.

            В 2014 г. вышла очередная, четвертая книга – «Воспоминания». Поражают объемы – каждая публикация свыше 30 авторских листов. Предположим, что в предстоящие  25 лет выйдут еще 25 томов. По литературной плодовитости автор может приблизиться к  таким титанам пера, которые могли в день создавать по одному и более авторского листа текста!

            Но главное – предмет писательского внимания. О чем пишет, вспоминая, игумен Кирилл? Книги его – о нашей жизни, о русском мире в самом широком смысле слова. Диву даешься, - как успевает автор объять столь огромный материал, когда приобрел невероятную по масштабам эрудицию. Как родилось это завидное бесстрашие, с которым о.Кирилл идет навстречу  самым трудным и сложным проблемам нашего бытия, и умеет дать им свое, убедительное толкование?!

            Ошеломляет уже оглавление книги, в которой 10 глав, излагающих не только профессионально близкие автору темы религии, церкви, богословия, но и вопросы философии, истории, науки, политической жизни России, литературного творчества. Скажем без обиняков: читать книгу интересно. Не только в познавательном смысле, но еще и потому, что привлекает высокий интеллектуальный и духовный уровень. Увлекает и исповедальная откровенность, взволнованность изложения. Автор не равнодушен к болевым точкам нашей жизни, к грозным политическим узлам современности.

            Игумен Кирилл – человек длинной воли, огромной энергии и невероятной трудоспособности (уверен – он создаст выше обозначенные 25 томов!).  Помимо регулярных многосложных нагрузок – церковные службы и вне храмовые требы, руководство приходом, активное участие в общественной жизни, в Союзе Православных братств и пр. и пр. – ежедневно (!) на протяжении года две страницы текста ложатся на стол настоятеля.  Эту цифру я получил, разделив объем книги на 365. Тот,  кто занимается литературным трудом, знает, что такое создать за год 30 авторских листов, какого упорного подвижничества это требует.

   Как мне известно, о. Кирилл никогда не расстается с блокнотом, а нередко еще и с карманным магнитофоном, где и запечатлеваются наблюдения, сведения, размышления, интервью, возникающие по ходу бытия.

          «Движимой жаждой познания» - как признается сам автор – он с невероятным азартом и жадностью погружается в потоки жизни, стремясь увидеть, всмотреться и подвергнуть анализу все ее фрагменты, свойства и оттенки, не исключая и обратной стороны.… Для о. Кирилла  очень характерен один из эпизодов, описанный им в книге. В больнице, после тяжелой операции и наркоза его вернули в палату. Далее предоставим слово автору: «Половина тела отсутствует – наркоз будет отходить еще несколько часов. Я абсолютно  беспомощен – все, что я могу делать – это двигать головой и руками.  «Царапаю» эти заметки, невзирая на сложности (в правой кисти «гвоздь» для капельницы)». В этом сверх одержимом, фанатичном «царапаю» - характер игумена, центростремительность железной воли человека, который идет к цели, преодолевая все.

          Для о.Кирилла церковные службы (весьма продолжительные) не причина усталости, напротив, для него они всегда «были весьма укрепляющим фактором» (совершал богослужения, нарушая режим, даже находясь в больнице). Он верен себе и своему призванию: «Я сам, подобно неудержимому коню, стремлюсь делать то, что нравится».

          Своеобразная особенность книги – ее автор из всего увиденного, пережитого, осмысленного стремится извлекать уроки, совершенствуя свой путь. Его советы возникают из контекста нашего  сурового и даже трагического времени - «времени расслабления, компромиссов всевозможных, которые идут по нарастающей» и потому нам «необходимо бодрствовать и иметь ориентиры о том, как правильно поступать в нашей жизни».

          Пафос наставничества пронизывает «Воспоминания», разные их главы. В этом привлекательная поучительность текста. А как же иначе? Священнослужитель исполняет свой пастырский долг.  Многие страницы посвящены размышлениям о Времени, о смысле жизни, о природе человека, о содержании христианского вероучения, о смерти, о силе креста.

         Вывод настоятеля – нужен постоянный самоанализ. Ссылаясь на Святых Отцов, о. Кирилл напоминает о том, что «нужно вести достойный образ жизни, нужно внимательно вглядываться внутрь себя, обозначать, какая же страсть, какой порок более всего нас беспокоит», необходимо вытеснять греховные наклонности добрыми и светлыми, ибо «наша природа остается удобопреклонной ко греху».

          И потому так важно «ценить время: каждая минута земной жизни либо шаг к вечности с Богом, либо к вечности с врагом рода человеческого». И о. Кирилл сам стремится быть примером в борьбе за время и его экономию. Исключением являются старообрядные службы – неспешные, продолжительные, как требует старый обряд, когда время как бы растворяется в  многомолитвенных текстах и протяжных знаменных распевах.

        Уважение ко времени, строгая перед ним ответственность сопровождает распорядок жизнедеятельности самого игумена и его приходской общины. Память об этом пронизывает страницы книги, указуя и пути совершенствования.

         О. Кирилл часто возвращается к проблемам экзегетики, т.е. к содержанию Св. Писания. Стремится анализировать их непредвзято и углубленно. Размышляя о сотворении человека «по образу и подобию Божию», автор видит в образе Божием «совокупность свойств человеческой души – ее духовности и безсмертии, разуме и свободной воле, чувствах», а Подобие – «в развитии этих свойств до богоуподобления». Эти особенности, процессы и призывы требуют «свободного ответа со стороны человека». Ибо Бог создал человека «одной волей». Но «обожение происходит двумя волями: Божественной и человеческой». Свои  умозаключения о. Кирилл подкрепляет ссылками  на известного православного богослова В. Лосского (глава «Читая Ветхий Завет»).

            Многие фрагменты книги побуждают читателя к  самоанализу, к углублению в свой внутренний мир. И  это находится в полном согласии с нравоучительной сверх-задачей ее текста: «Сущность пастырства заключается в умении за греховной оболочкой разглядеть образ Божий в человеке, обнаружить его даже в самом падшем существе».

         Актуальны постулаты автора и в главе «Христианство и вопрос о цели и смысле жизни». Они  побуждают нас не забывать, что «смысл жизни человека измеряется тем вкладом, который он внес в развитие общества». Помнить о том, что « радость от совершенного труда и есть награда Божия, если плоды труда человеческого приятны Ему». И, конечно же, сознавать,  что «только вера в вечную жизнь в состоянии осмыслить и земную жизнь, придать ей смысл и значение, и красоту, дать человеку силы жить». Чрезвычайно важен и не лишен оптимистической патетики итоговый вывод пастыря-богослова: «Христианство – это религия, которая празднует победу над смертью, и поэтому оно никогда не может быть причислено к религии скорби и уныния».

            Содержательны и размышления автора о соотношении и связях науки и религии (глава «Является ли религия врагом науки»). Они опираются на многочисленные свидетельства крупных ученых средневековья  и современных, подавляющее большинство которых были верующими в Бога. Вывод о. Кирилла и здесь непреложен: «Религия и наука – это два пути познания объективной реальности».

              Мы прикоснулись к особенно важным, как нам показалось,  - философско-богословским и нравственно-учительным темам книги. Однако горизонты ее содержания поистине необъятны.  Здесь и неотъемлемые от личности игумена проблемы старообрядчества – и в их исторической ретроспективе (глава о протопопе Аввакуме) и в современном истолковании (похвала фильму Н.Досталя «Раскол»). Жаль, что обойден вниманием  сравнительно недавний роман Вл. Личутина «Раскол». Заметим, что храм свт. Николы на Берсеневке  - это старообрядный приход Московского Патриархата, иными словами, единоверческий (богослужения совершаются по старому обряду).

              Почти все разделы книги пронизаны лучами и нитями Большой Политики. О. Кирилл не из тех – увы,  многочисленных, -  батюшек, которые на острые вопросы своих прихожан трусливо вжимают голову в плечи  и дрожащим голосом  отвечают: «Не думайте ни о чем. Господь все  устроит». Напомним что  приход храма на Берсеневке – единственный в стране,  кто не принял, вопреки невероятному давлению на себя, сатанинскую печать ИНН. Столь же непримиримо игумен критикует попытки навязать русскому народу УЭК (универсальную электронную карту) – заменяющее  имя человеческое на цифровое. Справедливо сравнивает его с электронным ошейником.

            Без колебаний о. Кирилл поддержал Союз «Христианское возрождение», когда тот выступил в защиту русского политического деятеля С. Н. Бабурина, против травли его русофобствующими радикал-либералами и в их числе пресловутого министра образования и науки Д. В. Ливанова. В  книгу включено заявление Союза.

         Автор сочувственно цитирует многих русских патриотов, проживающих в матери городов русских – Киеве. В том числе председателя «народного собора Украины» И. М. Друзя, председателя православного братства  во имя св. благ. Князя Александра Невского Ю. Н. Егорова и других -  всех, кто выступал против автокефалии Украинской Церкви, кто критиковал модернистские реформы, принятие нового календаря, культивирование пресловутой «толерантности».

              Как и в предыдущих  произведениях о.Кирилла снова рассмотрена проблема антирусского геноцида, одной из форм которого является политика заместительной миграции: нарастает ввоз чужеродцев из стран СНГ. Автор проводит параллель между Косово и Москвой, которую усиленно заселяют выходцами с Кавказа и  Ср. Азии: «Одних азербайджанцев более 1,5 миллиона и это все как мина замедленного действия».  Приводимые оценки – из главы «О Сербии и Сербской Церкви». Во время посещения Белграда автор заметил – идет «процесс завоза китайцев в Югославию». От себя замечу что Косово, видимо, так ничему и не выучило близоруких (или продавшихся?) сербских политиков.

           На страницах книги не однажды говорится, что русский стержень в стране «разжижается, нарушен баланс между русскими  и  народами, которые приезжают». Автор возмущен тем, сколько препятствий  чинится властями русским людям, если они хотят вернуться на Родину из стран СНГ.  Для сравнения нам напоминают: «В Израиле чуть ли не в аэропорту за считанные минуты оформляют гражданство». Можно добавить – в отличие от России в Израиле центральная власть действует исключительно в национальных интересах.

       Гражданской болью и возмущением пронизан очерк после посещения о.Кириллом  выставки «Преодоление: Русская Церковь и Советская власть». В подтверждение приводятся убийственные для Совдепии документы. В их числе выдержки  из протоколов допросов  православных новомучеников. Один из них бесстрашно обвиняет своих палачей: «Я считаю, что   советская власть есть власть антихриста и  послана народу в наказание». Могу подтвердить эту оценку  еще и как внук расстрелянного в 1918 г. моего деда  - священномученика  пресвитера Николая Любомудрова.

           Еще одна кровоточащая и всегда близкая автору тема – судьба русской деревни. Деревню продолжают убивать, наша государственная машина осуществляет политику разрушения села, начиная со  времен коллективизации, ликвидации т.н. неперспективных деревень и т.д. О.Кирилл убежден: «Переломили хребет русской деревне». И продолжают доламывать – под завесой демагогической официозной болтовни о неких «успехах». В отличие от официоза  о. Кирилл всегда доказателен. Необходимые с/х дотации (во всех странах с/х нерентабельно) в России на порядок ниже, чем в Европе и в США. О.Кирилл был «поражен» цифрами: на развитие с/х в России отпускается 1 млрд. долларов. И это в то время, когда «с одной Монголии списали долг в 6 млрд. долларов, Ираку – 23 млрд.». Я сам мог бы в поддержку этих сопоставлений многократно умножить перечень списанных долгов.  Но картина и без того ясная: деревню – прежде всего великорусскую – вымаривают, с/х добивают. В том числе искусственно организованной продовольственной зависимости от импорта.

              «Воспоминания» в очередной раз подтверждают, что автор  был и остается неутомимым путешественником. По землям своим и заграничным. И пространство планеты для него явно недостаточно… Описывая увиденное, о. Кирилл предстает увлекательным рассказчиком, у него цепкая память и зоркая наблюдательность.

               Под его пером в многоцветьи своей самобытности  предстают Иерусалим, Греция, Сербия, Черногория. А также Киев, Петербург. Эти страницы не только познавательны, но и пронизаны авторской увлеченностью, эмоциональным интересом к  предмету, что и привлекает читателя.  Возникают – порой мимоходом – сведения, о которых не везде можешь прочесть.  Например: в Сербии Милошевича не любят… Черногория в течение 400 лет  была теократическим государством, ею управляли митрополиты. По другому поводу автор отмечает (не в назидание ли нам, рассейским хомячкам): в Конституции Южной Осетии записано, что основой ее государственности  «является Православие».

            Вступив на писательское поприще, о. Кирилл стал больше интересоваться творчеством отечественных литераторов – как классиков, так и  современных. Зарисовки и очерки о них вошли в состав «Воспоминаний». В частности, по признанию о. Кирилла, с его мыслями перекликаются многие суждения В. Распутина о России, которые процитированы: в последние десятилетия «все меньше пахнет русским духом, духом культурного человека,  все меньше Россия похожа на себя».

               Особняком стоит в книге глава 4-ая – «Москва инославная». В ней подробный рассказ о сектах адвентистов, баптистов и пятидесятников. Автору удалось проникнуть на их собрания и увидеть их деятельность изнутри.

      Описания вполне уважительны и беспристрастны. Полемизируя с каноническими и обрядовыми искажениями инославных, о. Кирилл  отмечает и некоторые особенности, которые могут привлекать прихожан. Приветливая «улыбчивость», приподнятость духовной атмосферы, ощущение радости от  исполняемых служб и действ, которые «велись мягко и  с улыбкой». Сбор пожертвований  проходил «под  тихую музыку», служители были «по-прежнему естественны и ненавязчивы».

           Исполняемые на некоторых собраниях пантомимы, песни, музыка и даже шутки – о. Кирилл назвал «оживляжем для молодежи». «Да, тут не задремлешь», - подумалось ему по сходным впечатлениям. Эти  посещения – по признанию самого «разведчика» - дали ему «мощный импульс на новом направлении (в конце концов, и Патриархия призывает быть активными миссионерами)». Сопоставляя собственную богослужебную деятельность с увиденным, настоятель с горечью признал  некоторые свои слабые места: «Я с раннего утра  до позднего вечера служу и провожу бесконечные мероприятия, из кожи вон лезу, а народу в храме особо не прибавляется, да и молодежи совсем немного».

             Читая указанную главу, я тоже, признаться, задумался над тем, как действуют и общаются инославные. Мне вспомнились некоторые православные храмы, в которых на службах угнетала унылая атмосфера, какое-то вселенское занудство, обилие  угрюмых, постных лиц с пластикой истуканов. Чтение молитв подавалось с монотонным невнятным бормотанием… На таких действах нередко очень хотелось заснуть. Так что тревоги о. Кирилла, а возможно и иных священнослужителей мне очень понятны. Сегодня миссионерская деятельность Православия прихрамывает. Коррекция назрела.

            Поздравляя  игумена Кирилла с выходом в свет 4-й книги «Воспоминаний», отмечаю, что его творчество уже можно поставить в череду книг, которые характеризуют одну из фундаментальных традиций русской национально-патриотической, церковно-религиозной литературы, в один ряд с произведениями известных писателей патриотического лагеря 20 века, которым присущи внимание к самым острым политическим и церковно-государственным проблемам эпохи, бесстрашная исповедальность, непреложность Веры, правдолюбие, незаурядность литературного дара.

           Своеобразие творческого таланта о. Кирилла в его неотступной подневной фиксации происходящего. В этой связи не точнее было бы тогда называть его книги не «Воспоминания», а «Дневники»? Но тогда потребуется обязательная  датировка  каждой записи. А композиционным стержнем мог бы стать годовой календарь. И активное кочевничество, «неудержимость коня», несущегося вскачь вместе с всадником – навстречу невиданным городам и весям, новым знаниям, впечатлениям, встречам – обретут более четкую хронологическую отчетливость, стройный порядок исторической  поступательности. Порядок Времени, которое созидает.

* К замечательной статье автора хочется только добавить, что о. Кирилл (Сахаров) вот уже несколько лет является постоянным автором на сайте Общественного московского телевидения.

Редакция ОМТ