Александр АФАНАСЬЕВ.

УБИЙСТВЕННАЯ АЛЬТЕРНАТИВА ДЛЯ РОССИИ:

МЯГКАЯ СИЛА ИЛИ ЖЁСТКАЯ СЛАБОСТЬ.

Аналитическая записка.

В последние два десятилетия на Западе и в России вошли в моду рассуждения политиков и общественности о так называемой «мягкой силе», якобы неодолимой и всепобеждающей, не имеющей альтернативы в решении всё более усложняющихся мировых проблем. Концепция «мягкой силы» относится к тому же разряду идей, что и «невидимая рука рынка». Обе эти идеи – хитроумные мифы, родившиеся на Западе, в угоду Западу и во имя интересов Запада.

            О рынке и его апологете Адаме Смите уже много говорено, да и говорить сейчас о нём в благородном обществе становится неприличным из-за явно выявившейся его бесчеловечной сущности. А вот идея «мягкой силы» всё ещё кажется почти свежей, абстрактно гуманной и для дилетантов вполне привлекательной. Но это только женственная внешность у неё такая деликатная, а в своей сути «мягкая сила» столь же цинична и обманчива, как и неоднократно демонстрировавшаяся Западом в мировых войнах и локальных конфликтах грубая и жёсткая «мужская» сила.

            Родоначальником идеи «мягкой силы» считается Джозеф Най (1937 г.р.), американский политолог, профессор Гарвардского университета, декан Гарвардского института государственного управления имени Джона Ф. Кеннеди. Подобно тому, как под оболочкой «мягкой силы» скрываются ныне отнюдь не «мягкие» её компоненты, так и под личиной американского профессора тоже можно при желании обнаружить попеременно то работника Государственного департамента, то функционера национальной разведки, то сотрудника министерства обороны США. А потому совсем не удивительно, что в расшифровке понятия «мягкой силы» (вообще) Джозеф Най в изданной в 1990 году книге делал упор исключительно на «американскую силу».

            Следует учесть и ещё один нюанс в возникновении в Америке идеи «мягкой силы». Все американские идеи обязательно надо проверять на «ремиксы». И, если копнуть поглубже, то патент на авторство идеи «мягкой силы» по праву должен принадлежать не американцу Джозефу Наю, а итальянскому философу, основателю Итальянской коммунистической партии Антонио Грамши (1891-1937). В своих «Тюремных тетрадях», написанных в 1930-е годы, марксист Грамши развивал мысль о «культурно-идеологической гегемонии». А посему заслуга Ная состоит не в открытии самой идеи, а лишь в заимствовании её у Грамши и целевой переориентировке её разящего острия с капитализма на коммунизм.

         Примечателен и год издания Наем своей книги – 1990-й, самый канун «революции» 1991 года в России. Профессор Най, по сути, теоретически обобщил в своей книге всё то, что факто уже было зайствовано в практической деятельности силовых служб США, направленной против Советского Союза и приведшей, в конечном счёте, к его развалу. Будучи убеждённым приверженцем неолиберализма, Джозеф Най и идею «мягкой силы» разрабатывал именно как основной метод продвижения по всему миру либерально-буржуазной идеологии с целью утвержния мировой гегемонии США.

          В России идея «мягкой силы», подобно культу рынка, получила весьма специфическое воплощение. Рынок, подаваемый либералами как средство быстрого подъёма национального благосостояния, привёл к развалу экономики страны и обнищанию народа. Точно так же и «мягкая сила», вроде бы долженствовавшая обеспечить нам безусловную и всестороннюю поддержку Запада, обернулась для нашей страны экономической удавкой и враждебной политической изоляцией. Более того, внутри самой России американская идея «мягкой силы» была взята на вооружение российской «пятой колонной» для перманентной борьбы с российским государством с целью его дезорганизации и конечной капитуляции перед «мягко» агрессивным Западом.

         Демонстрируя в ближнем зарубежье убийственный для наших соотечественников политический конформизм и самоубийственную для нас самих покладистость в отношениях с Европой и США, ельцинско-козыревская Россия обрекла страну на отступление по всем фронтам. Мягкое увещевание Европы Владимиром Путиным в Мюнхене в 2007 году аукнулось российско-грузинской войной 2008 года. А жёсткий отпор грузинско-американскому «тандему», в конечном счёте, привёл к киевскому «майдану» и затяжному украинско-американскому противостоянию. Отступать дальше было уже некуда. И России пришлось огрызнуться Крымом. Затем возник очаг сопротивления в Донбассе. И, наконец, Россия дала бой США в Сирии.

            Так путинская Россия продемонстрировала свою способность быть жёсткой в той ситуации, когда её здравомысленный голос не хотят слышать, когда в ответ на наше дружелюбие нам демонстрируют откровенное неуважение и когда речь заходит уже о недвусмысленной угрозе нашей национальной безопасности. Российский стук кулаком по столу временно дал позитивный эффект. Крым нам, по сути, с испугу сдали. Непокорённый Донбасс с нашей гуманитарной помощью встал костью в горле не только у порошенковской Украины, но и у известных кукловодов цветных революций. В Сирии же Россия, нанеся сокрушительное поражение всемирному сброду, вознамерившемуся ввергнуть цивилизованный мир в средневековый хаос, вынудила США признать своё поражение в очередной попытке свергнуть неугодный им режим.

            Но о победе и российском триумфе говорить пока рано. И дело даже не в том, что все эти «победы» над нашим фактическим недругом носят сугубо частный и опосредованный характер. Дело - в другом. Победы на внешнем периметре страны дались нам дорогой ценой: с одной стороны, большими материальными тратами и человеческими жертвами, а с другой, - серьёзными социально-политическими уступками врагам российской государственности во внутреннем плане. Проамериканская «пятая колонна» на фоне наших внешних успехов вовсе не исчезла и не ретировалась. Наоборот, после Крыма она ещё больше укрепила свои позиции, стала жёстче и агрессивнее, и уже в открытую повела атаку на Кремль. Чубайс, Кудрин, Греф сейчас даже не пытаются скрывать свою проамериканскую ориентацию, а, наоборот, на всех экономических форумах, по сути, берут власть за горло, требуя распродажи государственных активов в частные (читай – американские) руки.

           Получается парадокс. Убедившись в гибельности для страны политики «мягкой силы» в отношении внешних недругов и давая им отпор на ближних и дальних подступах, мы наступаем на те же грабли внутри страны. Вместо вразумляющей твёрдости против недругов на внутреннем фронте мы демонстрируем слабость и беззащитность государства и отдаём враждебным силам господство в идеологической сфере, на политических и экономических форумах, в культуре и духовной жизни. Наступая на внешних рубежах, мы внутри сдаём свои редуты, один за другим, и всё отступаем, отступаем, отступаем. Законно возникает вопрос: а есть ли свой «Крым» внутри страны, который мы не захотели бы отдать, или такового уже не существует?

             Сейчас страна приближается к роковой черте. Черта эта – президентские выборы в России в марте 2018 года. Всем уже за полгода до них всё ясно. Если Владимир Путин выставит свою кандидатуру, он, безусловно, победит. Реальной альтернативы ему в России нет. Не считать же за таковую «альтернативу» Путину карикатурную Ксению Собчак, ныне изображающую из себя принцессу Ангальт-Цербскую, ставшую Екатериной II, и формирующую из ненавистников России свою «гвардию», чтобы помочь ей, поборнице США и Украины, овладеть российским престолом!

            Путин - испытанный боец, осторожный политик, хитроумный игрок, до сих пор не знавший поражений. Беда только в том, что ни шахматы, ни покер сами по себе россиян уже не устраивают. Наступила пора раскрывать карты. Суть же этого раскрытия состоит в обнародовании того, намерен ли наш национальный лидер войти в историю как самостоятельный политик, государь, рачительный хозяин вверенной его попечению страны? Или он вновь предпочтёт продолжение игры в поддавки с либеральной элитой – игры, в которой у победителя, как известно, абсолютно ничего не остаётся – ни единой шашки. Такие победы в истории обычно относят к пирровым победам, равнозначным сокрушительным поражениям.

            Время игр кончилось. Пусть никого не обманывает тот факт, что Россия как бы вместе со Штатами ведёт войну в Сирии с мировым изуверством под названием «ИГИЛ». И в России, и в США вполне отдавали и отдают себе отчёт в том, что ИГИЛ представляет собой, с одной стороны, вовсе не невинную овечку, а с другой – вовсе не исчадие ада, которым её представили миру. Да, в этой военной организации были и «овцы» (скорее – ведомые на бойню бараны), и «волки», жаждущие человеческой крови. Но в целом это мощное вооружённое формирование, вскормленное и вспоенное, подобно Талибану в Афганистане, Соединёнными Штатами для свержения непокорного политического режима и физического уничтожения Башара Асада.

              Для США Сирия превратилась в своеобразный ключ-отмычку к мировому господству. Демонстративное устранение непокорного Башара Асада, вслед за варварской бомбардировкой Югославии, позорным судилищем над Слободаном Милошевичем и устрашающей расправой над Саддамом Хусейном и Муаммаром Каддафи, должно было посеять панику в пассионарном арабо-исламском мире, согнуть в три погибели трусливую Европу и принудить Китай к неравноправному «партнёрству». Россия в расчёт не бралась из-за её экономической слабости и её преднамеренной втянутости в вооружённый конфликт с Украиной в районе Донбасса.

              Политологи сегодня много рассуждают о Третьей мировой войне: когда она начнётся, что будет собой представлять, к какому итогу приведёт? Но факты говорят о том, что первая серьёзная проба сил в рамках Третьей мировой войны уже состоялась, причём именно в Сирии. Формально объявив войну распоясавшимся и выходящим из-под контроля игиловцам, США вовсе и не думали всерьёз воевать с ними. Сколотив коалицию из своих «союзников», они лишь для вида имитировали военные действия, а на деле единолично координировали деятельность разрозненных и конфликтующих между собой сил «оппозиции».

            Вмешательство России на стороне Башара Асада в этот вялотекущий процесс, создание своей хорошо вооружённой коалиции, реальные боевые успехи поставили США в крайне невыгодное положение. Причём до такой степени невыгодное, что им пришлось сдать своих наёмников, предать их и обречь на сокрушительное поражение, чтобы хотя бы отчасти спасти своё «благородное» лицо. И даже, несмотря на это, они вынуждены были почти официально признать своё поражение от России. Такого позора не простила бы себе даже марионеточная Украина. А «великие» и ни с кем не сравнимые США нам этого не простят никогда, хотя винить в своём сраме они могут только самих себя - свою самонадеянность и свою ненасытную жадность.

               Неудачи в Грузии, на Украине и в Сирии нисколько не образумят обезумевшие от своего маниакального величия Соединённые Штаты Америки. Получив суровый урок и трясясь от злобы и страха перед выявившейся военной мощью России, США сейчас затаятся и сделают ставку на неограниченный финансовый ресурс и своих союзников в самой России в лице компрадоров-олигархов и прикормленной «пятой колонны». Полем битвы уже сейчас всё больше становится Интернет и отработанные до мельчайших деталей сетевые технологии. До сих пор мы имели дело с разнузданной, но беспорядочной информационной войной. Теперь же дело движется к сетевому штурму, к консолидации всех враждебных России сил и к подготовке некоего «часа икс», в который боевым вождям «колонны» будет отдан приказ идти на Кремль.

             Думаю, что нашим властям я не открыл ничего нового. Наши власти всё прекрасно сами знают и, думаю, не сидят, сложа руки. Уже предупреждение нашего президента американскому послу Джону Хантсману на вручении им верительной грамоты о недопустимости вмешательства во внутренние дела России о многом говорит. Однако мы многое знали, а ещё о большем догадывались к началу рокового для нас 1941 года. Знали, но продолжали играть в дружбу с нашим смертельным врагом. Врага мы не задобрили, а самих себя не подготовили к внезапному удару. И понесли чудовищные потери, которые можно было бы избежать твёрдой политикой и организационной мобилизацией патриотических сил.

Я часто ловлю себя на том, что, нутром чуя опасность, несколько сгущаю краски. Но у нашего народа есть пословица – лучше перебдеть, чем недобдеть. Она грубовато звучит, но в сути своей мудра. Во всяком случае, в своей жизни я не припомню ни одного критического момента, кода бы меня, хотя бы раз, подвела эта народная мудрость. В то же время фактов, доказывающих обратное, и в моей жизни, и в окружающей действительности – не счесть. А потому нам крайне важно не оказаться именно в этот судьбоносный момент в плену наших личных иллюзий и опасных для нас чужих заблуждений.