Александр АФАНАСЬЕВ

СОВЕСТЬ И НАЖИВА. ЯВЛЕНИЕ КУЛАЧЕСТВА

В РОССИЙСКОМ БИЗНЕСЕ И ОБЩЕСТВЕ

Аналитическая записка

              4 июля 2017 года в Чеченской Республике объявлен в розыск местный глава Сбербанка России за «обналичивание» 1 миллиарда рублей. Днём раньше газета «Коммерсантъ» опубликовала информацию об аресте 5 руководящих сотрудников ФСБ России в связи с обвинением в коррупционной деятельности. Продолжает быть на слуху бегство на Украину и убийство там депутата Госдумы Вороненкова, за которым до сих пор тянется криминальный след. Находятся под следствием экс-министр экономического развития России Улюкаев и высокопоставленный полковник МВД Захарченко, обвиняемые в коррупции.

               Этот ряд судебных исков, задержаний, арестов и реальной отсидки высокопоставленных лиц, включая глав субъектов Федерации, можно продолжать до бесконечности. И каждый из этих случаев так или иначе связан с фактами незаконной наживы и полной утраты уже не просто совести, а элементарного здравого смысла и чувства самосохранения. По этому поводу можно долго и нудно морализировать, упрекать конкретных власть имущих в «бездействии» и недоумевать по поводу убогих умственных способностей обвиняемых должностных лиц. Но суть дела вовсе не в нехватке морали, попустительстве властей или «дебилизации» нашего общества. Всё намного глубже, сложнее и тревожнее.

              Корень всех этих вопиющих фактов и удручающих российских проблем следует искать не в этих частностях, а в самом нынешнем безалаберном общественно-политическом устройстве и в сумбурных и фактически неуправляемых экономических отношениях в современной России. Вернее, в том, во что мы превратили нашу страну за последние 60 лет её постепенного угасающего развития. Если отбросить все наши политические и личные пристрастия и распри и включить здравый смысл, то следует признать, что уже с приходом к власти Никиты Хрущёва мы только и делали, что шаг за шагом ослабляли и отвинчивали гайки государственной машины, добиваясь корпоративных и личных льгот, преференций и привилегий. Да, либералы нас добивают, но и сами мы тоже хороши.

Из только что проведённого Левада-центром опроса следует, что треть россиян требуют ужесточения внутренней политики в России, то есть настаивают на том, чтобы капитально отремонтировать расшатанный и «раздербаненный» государственный механизм, заменив и подтянув в нём наиболее разболтанные гайки. Треть - это много. Это даже не партии или отдельные группировки. По законам статистики, за этой цифрой, даже с учётом возможных погрешностей, стоят миллионы здравомысленных российских граждан, обеспокоенных за судьбу страны и готовых ради общего блага пойти на определённое ограничение своих личных прихотей и вольностей. Кого-то это может огорчать, но людей разумных и ответственных этот факт не может не радовать.

                Однако в итогах опроса есть и огорчительные моменты. Согласно его данным, ещё большее количество российских граждан (42%) вполне удовлетворены существующим положением дел и считают, что в России ничего менять не надо. А это уже почти половина населения страны. За этой цифрой инертной массой толпятся десятки миллионов людей, которые живут исключительно сегодняшним днём и которые из страха перемен готовы ограничивать свои потребности до предела возможностей. С одной стороны, этим людям за их личную скромность и житейскую непритязательность надо ставить памятники. Но, с другой стороны, в этом «болоте» будут вязнуть все благие начинания властей, здоровые усилия нашего общества и всплески нравственного негодования людей, болеющих за судьбу Отечества.

                  А объективная ситуация в стране весьма неоднозначна. Как ни странно, некоторой её временной разрядкой мы обязаны не себе и не нашему либеральному правительству, а нашим врагам, которые, желая поставить Россию на колени, своей грубостью и бесцеремонностью пробудили в народе патриотический дух и жажду борьбы. Более того, вражеские санкции и наши вынужденные контрсанкции создали возможности для развития национально ориентированного хозяйства страны. Не будь этих санкций, мы сегодня полностью повторили бы судьбу Украины, скупленной мировым капиталом на корню, управляемой его доверенными лицами (трастовый вариант) и нацеленной на внутреннюю и внешнюю братоубийственную войну.

               Но, честно говоря, мы и сейчас не так уж далеко ушли от Украины. А потому радоваться нам рано, а тем более – полагать, что всё у нас идёт «путём» и что наши проблемы рано или поздно сами собой рассосутся. Здравый смысл подсказывает, что эти проблемы у нас не рассосутся, а ещё больше усугубятся, особенно после того, как санкции будут сняты. И хотя мы продлили собственные контрсанкции до конца 2018 года, сохраняется реальная опасность того, что Запад в какой-то момент сменит тактику, мы вновь вернёмся к «святым» 90-м годам и окажемся в ещё более удушающих объятиях наших заокеанских «друзей». Именно этого и ждёт с нетерпением компрадорская часть нашей элиты, буквально продавившая вступление России в ВТО и, в сговоре с нашими врагами, уже потиравшая руки в ожидании баснословных барышей от обнищания основной массы российского населения.

                 Как так получилось, что добрая старая Россия, всего навидавшаяся на своём тысячелетнем веку, свершившая великую Русскую революцию и успевшая несколько десятилетий пожить в обществе социальной справедливости, в XXI веке вдруг резко откатилась далеко назад и позволила кучке бессовестных и циничных компрадоров навязать свою волю российскому народу? Ответ на этот вопрос очень непрост, ибо мы вновь возвращаемся к извечным российским вопросам – «Кто виноват?» и «Что делать?». Эти вопросы, ребром поставленные Владимиром Лениным сто лет назад, сегодня не просто актуальны, а ещё и предельно осложнены тем, что мировая «прогрессивная» общественность ныне так ослабла, что не только не хочет что-то решать, но и боится самой постановки острых вопросов.

А вопросы эти дают о себе знать. И некоторые из них вызывают даже большую тревогу, чем ИГИЛ, экологические неурядицы и демографические проблемы вместе взятые. К таким злободневным вопросам я бы отнёс в первую очередь глобальную проблему нарастающего алчного ростовщичества, обрекающую человечество на хроническую нищету и ввергающая мир в хаос самоистребления. Да, в России нет таких всемирных спрутов, как кланы Рокфеллеров и Ротшильдов. Но их щупальцы жадно тянутся к нам, а агентов их влияния в нашей стране более чем достаточно. К тому же у нас и собственных приверженцев золотого тельца вполне хватает, и соответствующая почва имеется.

                  Разумеется, у нас всё не так, как на Западе. Россия – страна «сермяжная», и мировая смертельная болезнь обезумевшего ростовщичества у нас проявляется по-сермяжному. Тем не менее, наша шкурническая болезнь развивается уже так широко и уходит на такую глубину, что приобретает масштабы мора. Ростовщические кровопийцы издавна именовались на Руси кулаками и мироедами. Несмотря на свою более позднюю формулировку, проблема «кулака», по сути, существовала в России очень давно. Большевики изобрели принцип «раскулачивания», но само понятие кулака придумали не они, а народ.

Уже у Владимира Даля мы находим следующие характеристики кулака: скупец, скряга, жидомор, кремень, крепыш; перекупщик, переторговщик, маклак, прасол, сводчик. В целом, по Далю, кулак - это человек, «живущий обманом, обсчётом, обмером». Очень красноречива приводимая Далем пословица: «Кулак без Бога проколотится, а без божбы не проживёт». То есть в религиозно-нравственном отношении кулаки ассоциировались в народе исключительно с ханжами, у которых Бог только на устах, а в душе он полностью вытеснен культом наживы. В общем плане кулак представлялся простым работящим русским людям человеком бессовестным, бесчестным и совершенно беспринципным. Одним словом – выродком, «уродом».

                  По характеру своей деятельности российский кулак вовсе не идентичен старинному «купцу» или современному «бизнесмену». Для купца и бизнесмена торговля и бизнес, хотя и представляют собой «прибыльное дело», но являются в первую очередь именно делом, профессией, реализацией дарованных Богом талантов и способностей. Кулак же по своей духовной природе вовсе не человек дела, а наоборот, бездельник, обманщик, паразит, строящий своё благополучие на коварстве и злоупотреблении доверием неопытных или простодушных людей. В русском понимании кулак не идентифицируется с каким-то отдельным классом, слоем или социальной категорией. Он одновременно исключителен и повсеместен. Такой моральный «урод» обязательно сыщется и среди знати, и в любом обществе, и в народной массе.

В истории России было немало моментов торжества кулака. Их можно назвать «Днями мироеда», «Днями кулака». Это всегда были дни народного горя и угасания божественного духа в человеке. Как всегда, кулаки в России активизировались на смене эпох. Все смутные времена в России можно охарактеризовать как некий «разлив дерьма» - высвобождение в человеке всего самого дурного, эгоистического, безумного. На первый план в эту пору неизменно выдвигались «кулаки» - обманщики, соблазнители, воры. Так было в ходе княжеской междоусобицы, в боярской распре при воцарении Ивана Грозного, в Смутное время, в явлении распутинщины.

                    Но каждый раз «день кулака» знаменовал в России временной перелом и возвещал о грядущей смене формаций. Тем не менее, до последнего времени «день кулака» был зол, но краткосрочен. Сам по себе он ещё никогда в России не превращался в общественно-политическую формацию. Исключение составила лишь так называемая «эпоха бироновщины», но она продержалась в России всего десять лет (1730-1740) и проявилась не столько ломкой российского общества, сколько засильем иностранцев во властной элите. Попытку системного превращения кулака в опору российского государства впервые предпринял Пётр Столыпин. Будучи по своим убеждениям махровым монархистом, Столыпин из конъюнктурных соображений решил расколоть ропщущую крестьянскую массу, противопоставив ей падких на наживу отщепенцев.

               Сегодня Столыпин поднят либералами на щит как невинная жертва, непонятый спаситель Отечества и центральная фигура предреволюционной России. Но, думается, что не столько полуграмотный мужик Распутин, сколько именно яростный охранитель самодержавия Столыпин стал главным провокатором Русской революции. Горбачёвская перестройка показала, что не вовремя проведённые структурные реформы взрывают политические режимы намного сильнее, чем революционные действия. Ни при Столыпине, ни при Горбачёве кулаки не только не стали опорой режима, но превратились в его могильщиков. А презренные властями народные массы вынуждены были играть роль сторонних наблюдателей.

              Так получилось, что после «революции» 1991 года (фактически контрреволюции) в современной России установился, по сути, параллельный официальному курсу некий столыпинский политический строй. Задавленное большевиками вульгарное кулачество, заняв, при поддержке извне, господствующее положение первоначально в экономической сфере России, ныне с помощью внедрённого духа наживы контролирует уже все основные общественные и культурные процессы. Очагами совести остаются лишь РПЦ и другие традиционалистские духовные центры, а также разрозненные патриотические силы. Политические партии заняты исключительно борьбой за власть, лавируя между господствующей Сциллой наживы и оппозиционной Харибдой совести. В провинции это соотношение несколько иное, но тоже не внушающее большого оптимизма.

               Нарастающая ярость приверженцев наживы явно свидетельствует о том, что дальнейшее игнорирование проблем совести в стране чревато для России серьёзной опасностью. Из чувства самосохранения нынешние охранители-столыпинцы пошли в атаку на государство, общество и культуру. Препятствуя выходу страны из перманентного кризисного состояния, они спекулируют на обнищании масс и одновременно вопят о тяжком «бремени» социальных гарантий. По сути, они ведут Россию к социально-политическому взрыву, рассчитывая на поддержку извне и введение режима иностранного управления страной. Таковой предстаёт программа смены власти в России, озвученная Ходорковским и явно поддерживаемая нашими чубайсами, кудриными, грефами и прочими мироедами.

                Взрыва можно не допустить только упреждающим шагом – серьёзной, своевременной и хорошо продуманной реформой системы. Речь не идёт о новом «раскулачивании»: в любой подобной кампании чаще страдают честные люди, а воры успевают вовремя смыться. Для этого у воров и существуют всякого рода «запасные аэродромы». Но достаточно перевести стрелки развития страны с наживы на совесть, и постепенно всё нормализуется. В России не перевелись ещё честные люди. Их нужно позвать, сделать из них опору власти и восстановить доверие народа. А воры пусть бегут, но, разумеется, без российских «чемоданов». Или остаются здесь и честно трудятся на общее благо. Ведь в конечном счёте только здравый смысл и добрая совесть являются главными и самыми надёжными опорами и устоями стабильной, могучей и процветающей державы.